Памятной дате посвящается

...Да, эти казни на кресте наделают много шуму. Как уже не раз бывало, люди опять начнут спрашивать, неужто я надеюсь завоевать и сохранить уважение человечества, если буду по-прежнему посвящать свою жизнь грабежам и убийствам. (Презрительно.) Интересно знать, когда они от меня слышали, что я нуждаюсь в уважении человечества? Не принимают ли они меня за простого смертного? Уж не забыли ли они, что я король? Кто из королей ценил когда-нибудь уважение человечества? Я имею в виду - ценил по-настоящему, в глубине души? Если бы эти люди поразмыслили, они бы поняли, что королю просто нет смысла ценить чье-то уважение. Он вознесен на недосягаемую высоту и, оглядывая лежащий перед ним мир, видит несметные сонмища жалких людишек, которые поклоняются десятку людей и терпят их гнет и эксплуатацию, а люди эти ничуть не лучше и не благороднее их и созданы по тому же подобию, вернее - из той же грязи. Послушать их речи, так вообразишь, что они киты, но король-то знает, что они не киты, а лягушки. История выдает их с головой. Если бы люди были людьми, разве допустили бы они, чтобы существовал русский царь? Или я? А мы существуем, мы в безопасности и с божьей помощью будем и далее продолжать свою деятельность. И род человеческий будет столь же покорно принимать наше существование. Кое-когда, может быть, состроит недовольную гримасу, произнесет зажигательную речь, но так и останется на коленях.
Вообще зажигательные речи - одна из специальностей рода человеческого. Вот он взвинтит себя как следует, и кажется: сейчас запустит кирпичом! Но все, на что он способен, это... родить стишки. Боже мой, что за племя! (Читает стихотворение Б.Г.Нэйдела в "Нью-Йорк, таймс".)

ЦАРЬ - 1905 ГОД
Обломок деспотий, картонный автократ,
Угрюмый отблеск гаснущих планет,
Свечи оплывшей тусклый, слабый свет
В лучах зари, что небо золотит.
Прогнивший плод, который портит сад,
Покинут богом, временем забыт.

Непрочный идол ледяных широт!
Ему безгласный молится народ,
Но идол слышит, как земля дрожит.
И сквозь тяжелый, цепенящий сон
Донесся гул: то гром загрохотал,
И, руша скалы, катится обвал,
И гибель царства льда со страхом чует он.

Красиво, внушительно; надо признать, что сделано яркими мазками. Этот ублюдок владеет кистью! Все же попадись он мне в руки, я бы его распял... "Непрочный идол..." Правильно, это точная характеристика царя: идол, и притом непрочный, мягкотелый, некое царственное беспозвоночное; бедный молодой человек - жалостливый, не от мира сего. "Ему безгласный молится народ..." Суровая правда и выражено кратко, лаконично: в одной этой фразе заключены душа и ум человечества. 140 миллионов на коленях. На коленях перед маленьким жестяным божком. Поставьте их на ноги, соберите вместе, и они заполнят необъятное пространство, теряясь в безбрежной дали, - даже в телескоп не разглядишь, где конец этой покорной массы. Так как же может король ценить уважение человечества? Для этого нет оснований! Между прочим, занятное изобретение - род человеческий. Критикует меня и мою деятельность, забывая, однако, что без его санкции не было бы ни меня, ни моей деятельности. Он - союзник монархов и мощный наш защитник. Он - наша поддержка, наш друг, наш оплот. За это он удостоен нашей благодарности, глубокой и искренней, но не уважения, нет! Пусть брюзжит, ворчит, сердится, - ничего, нас это не тревожит. (Листает альбом, время от времени останавливается, чтобы прочесть газетную вырезку и высказаться по поводу нее.) Как, однако, все эти поэты травят беднягу царя! Каждый поэт - французский, немецкий, английский, американский - готов его облаять. Самые лучшие и способные из этой братии, и притом самые злые, - это Свилбурн - кажется англичанин, и парочка американцев: Томас Бейли Элдридж и полковник Ричард Уотерсон Гилдер, которых печатают сентиментальные журнал "Сенчюри" и газета "Луисвилл курьер джорнел". Эти вопят громче всех... куда это я заложил их сочинения, не нахожу... Если бы поэты умели не только лаять, но и кусаться, тогда бы, о!.. Хорошо, что это не так. Мудрому царю поэты не страшны, но поэты этого не знают. Невольно вспоминаешь собачонку и железнодорожный экспресс. Когда царский поезд с грохотом проносится мимо, поэт выскакивает и мчится следом несколько минут, заливаясь бешеным лаем, а потом спешит назад в свою конуру, самодовольно оглядываясь по сторонам, уверенный, что напугал царя до смерти, а царь и понятия не имеет, что он там был! На меня они никогда не лают. Почему? Вероятно, мой Департамент взяток подкупает их. Да, наверное это так, иначе кто, как не я, вызывал бы их яростный лай? Ведь материал-то первоклассный! А-а, вот, кажется, что-то и в мой огород! (Читает вполголоса стихотворение.)

Кто право дал тебе душить надежду
И темный твой народ топить в крови?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Какою властию тебе дана
Столь страшная, столь зрелая жестокость?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ужасно... Боже, ты, кто это видишь,
Избавь от изверга такого землю!

Нет, ошибся, это тоже адресовано русскому царю....

Марк Твен, из "Монолога короля Леопольда в защиту его владычества в Конго".

@темы: История, Цитаты, Позиция, Левая идея

---

Как оправдывали обезьян

Время действия - 1925 год.
Место действия - город Дейтон, штат Теннесси, США.
Жил да был простой школьный учитель, Джон Томас Скоупс. Родился в 1900 году, в Кентукки. Учился в Иллинойсе, по образованию - юрист, в 1924 году переехал в Теннесси работать в школе футбольным тренером. Ну и заменял порой - все-таки образованный человек, с высшим образованием - заменял порой школьных учителей. И никто б, конечно, его не знал, если бы не Джон Вашингтон Батлер.
Джон Вашингтон Батлер родился в 1875 году в штате Теннесси, в 1922 году пошел избираться в Палату Представителей штата, выступал там за права фермеров и волновался по поводу школ. Почитатель - в общем-то, их довольно много таких было, почитателей - Уильяма Дженнигса Брайана.

У. Д. Брайан, конечно, один из самых интересных людей в этой истории. Родился в Салеме, штат Иллинойс. Получил домашнее образование, потом - университет, юрист, член литературного общества. Его супруга, Мэри Элизабет Бэйрд, тоже, кстати, была юристом и помогала мужу с речами и выступлениями. В 1890 году Брайан избрался в Палату Представителей США, от Демократической партии. На всякий случай, Демократическая партия тех лет - совсем не то же, что сейчас, тогда она выступала на платформах популизма, экономического либерализма и социального консерватизма, а современная политическая программа, опасно граничащая с социализмом, пришла с Рузвельтом в тридцатых. Короче, в 1890 году Трамп бы избирался от Демократической партии. В 1896 году Брайан впервые баллотируется на пост президента США.
Он пытается избраться на популистской платформе. Демократическая пресса его не любила так же, как и республиканская, ему ставили в вину, что демократическая платформа в партии уступает место популистской, это не нравилось пресловутому истеблишменту. Брайан плевать на это хотел. Ключевым пунктом его программы была инфляция доллара и введение серебряного стандарта (да, он считал, что инфляция доллара - это хорошо, а не плохо, и у него были причины так считать). Он очень много говорил, выступал с последовательно прохристианских позиций, пресса выставляла его религиозным фанатиком, который разнесет экономику в клочья, короче, выборы 96-го выигрывает МакКинли.
В 1898 году США подралась с Испанией. Брайан был последовательным пацифистом, но ему не нравилось и отношение испанцев к Филиппинам, он выступал за демократизацию. Он поддержал Парижский договор, по которому США получили кучу испанских владений - включая Кубу, Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины, но потом перешел к обличению империализма - когда понял, что республиканская администрация не торопится давать Филиппинам независимость. В 1900-ом к его программе помимо социального популизма и серебряного стандарта добавился антиимпериализм. Но в США, несмотря на спорные этические реакции о той войне, были слишком сильны настроения вида "кубанаша" и "филипинынаши", так что МакКинли в 1900 переизбрался. Куба получила независимость (при условии сохранения за США одной из баз, а также права вмешательства в личные дела) в 1902 году, Филиппинам пришлось ждать 1946-го. Популисты в результате Испано-Американской практически исчезли с федеральной сцены (и вернулись только в двадцатых), так что в 1904 году от демократов избирался Элтон Паркер. Но противником его был Теодор Рузвельт, и вариантов там не было вообще никаких.
На протяжении восьми лет он выступал. Он вообще очень много говорил, говорил красиво, говорил о разном. Говорил о социальной справедливости, об обязанности государства обеспечивать базовый уровень услуг, говорил обо всем том, чем потом, в тридцатых, Рузвельт (уже ФД) будет спасать США. Но в 1908, когда он избирался против Тафта, он выступал уже не столько по своей программе, сколько против программы республиканцев, и это тогда не сработало.
В 1913 году, в администрации демократа Вильсона, он был госсекретарем. На посту госсекратаря, как ни крути, он оставлся таким же последовательным пацифистом - это с учетом, напомню, что в 1914 началась ПМВ - убеждал американцев не путешествовать английскими кораблями, боролся с кредитованием Антанты Штатами, уговаривал Вильсона выступать нейтральным посредником в войне. В 1915-ом, после того, как США объявили блокаду Германии в ответ на утопление "Лузитании", ушел в отставку, написав "почему нас так волнует, что несколько людей утонуло, если мы готовы уморить целую страну голодом?". Поддержал все-таки Вильсона на выборах 1916-го. После объявления войны попытался записаться в армию (потому что, хоть и был пацифистом, как он писал, хотел разделить со страной ее тягости), но ему было 57 лет, и из этого ничего не вышло.
Выступал за Сухой закон, против наркотиков, за эмансипацию женщин. Вообще, судя по всему, действительно был - в областях, где у него были принципы, конечно - очень принципиальным, плохо шел на компромиссы, так себе умел изворачиваться. Пока работала политика громких речей и привлечения "простого человека", все было хорошо, стоило ситуации усложняться - и Брайан оставался не у дел. Несмотря на громаднейшее влияние на Демократическую партию, он никогда не занимал федерального поста, кроме как госсекратрем два года, и всего четыре сенаторских года в самом начале карьеры.

При чем же тут эта яркая личность? При том, что У. Д. Брайан был последовательным и принципиальным противником дарвинизма. Во-первых, он был убежденный американский христианин начала двадцатого века, он предпочитал верить, что у Вселенной есть Создатель и Администратор, и на том стоял. Во-вторых, он терпеть не мог социал-дарвинизма, говорил, что дарвиновская теория, которая утверждает, что за любым развитием стоит ненависть и конкуренция - это готовый рецепт бедствия для любого общества. Кивал на немцев и говорил - вот вам культура, построенная на этих вот идейках, как, нравится ли. Убедившись, что выпускники колледжей (будущая элита) по статистике часто теряют веру, перепугался и запустил большую антидарвинистскую пропаганду. А оратор он был отменный, и весьма популярный, особенно на Юге.

Одним из почитателей Брайана был, как уже поминалось в самом начале, Батлер. Батлер проникся и, в 1925 году, предложил и пробил через заксобрание Теннесси так называемый Акт Батлера, "Будет нарушением закона, если любой преподаватель любого университета или школы, содержащихся полностью или частично за счёт штата, будет преподавать любую теорию, отрицающую историю Божественного Творения человека, как тому учит Библия, и вместо этого преподавать, что человек произошёл от низших животных." Вообще-то, Батлер, как он сам же потом признался, ни черта об эволюции не знал, он просто читал листовки, в которых утверждалось, что христианство и мораль - ложь, что миром правит сила и Его Величество Естественный Отбор, и они как-то не очень ему нравились; так что, думал он, мы просто примем закон, его будут соблюдать, и об эволюции можно будет не волноваться.
Ирония, кстати, была в том, что официальным учебником в штате был "A Civic Biology: Presented in Problems", в котором была глава об эволюции. Таким образом, штат Теннесси прямо требовал от учителей, чтобы они нарушали закон штата Теннесси. Ну да ладно, кто, в конце концов, в Палате Представителей Теннессии читал школьные учебники.

Но, однако же, дело никого особенно не трогало. Просто нездорово возбудились либерасты. Либерасты эти назывались (и называются, кстати, до сих пор) ACLU, American Civil Liberties Union. Эти люди занимались тем, что находили где-нибудь в Штатах угрозу правам и свободам, после чего боролись с этой угрозой в судах. Если судебных дел не находилось, они их создавали. Они выступали за свободу слова, за эмансипацию женщин, за права цветных, за права рабочих. Так и в Теннесси - они пообещали защищать всякого учителя, который пойдет за нарушение Акта Батлера под суд.
Такой учитель нашелся - и это был Скоупс. Вообще-то, Скоупс не то чтобы даже нарывался - это должно называться иначе. Поскольку юридические издержки оплачивал ACLU, он не рисковал вообще ничем, кроме шанса получить в обмен на пост школьного футбольного тренера всеамериканскую известность. В итоге он сам убеждал студентов свидетельствовать против него. Короче, когда его арестовали, ACLU немедленно притащила в маленький городок на Юге совершенно звездную команду.

Одним из ярчайших адвокатов, работавших с ACLU, был Кларенс Дэрроу.
Кларенс Дэрроу, 1857 года рождения, Кинсман, штат Огайо. Чудовищно могучая родословная, предки воевали еще в Войне за независимость. Отец Дэрроу был упорным аболиционистом и вольнодумцем, мать - защитница прав женщин и суфражистка "первого призыва". Дэрроу год проучился в колледже, но в США случился финансовый кризис, и он ушел работать учителем. После трех лет работы, посещения лекций вольнослушателем, самостоятельного изучения права, задолбал этим геройством свою семью, которая заставила-таки его поступить в колледж. Отучился в колледже год и решил, что реальная работа даст ему знаний куда лучше, и ушел работать в юридическую контору.
Начинал он как местный адвокат в небольшом городке, но юрист Дэрроу оказался хороший, карьера пошла в гору, сначала город крупнее, потом - два года в юридическом управлении Чикаго, потом - корпоративный юрист Chicago and North-Western Railway Company. Когда в 1894 году железнодорожники устроили большую стачку, и власти арестовали ее, стачки, лидера, Юджина Дебса - именно Дэрроу Дебса защищал. Источники разнятся, одни пишут, что он уволился специально, чтобы защищать Дебса, другие - что уволился Дэрроу независимо. Так или иначе, одно дело Дебса Дэрроу даже выиграл, а выиграть их все было свыше сил человеческих.
Дэрроу стал одним из крупнейших адвокатов США по делам гражданских прав и свобод. Кого он только не защищал - убийц, шахтеров, железнодорожников, бомбистов. Защищал и двух юных отморозков, ни за что ни про что грохнувших четырнадцатилетнего парня, из соображений скуки; защищал не от наказания вообще, от смертной казни. Вообще потому что не любил смертную казнь, а отморозков держал за психов, а психов не казнят. Его речи на этом суде, дело Леопольда и Лоеба, вошло в золотой фонд американской юридической практики.
Вообще-то, он не очень хотел защищать Скоупса - не потому, что не хотел его защитить, а потому, что опасался, как бы дело с его участием не превратилось в фарс. Но в итоге приехал-таки. Со стороны обвинения выступал Брайан.

Дело освещалось с чудовищной силой. Одним из ведущих журналистов, ведших дело, был Генри Луис Менкен.
Г. Л. Менкен - еще одна влиятельная фигура США начала двадцатого века. Родился в Балтиморе, штат Мэриленд, в 1880 году, в семье фабриканта. В возрасте девяти лет прочел "Гекельберри Финна" и пропал. Отучился в школе, три года отпахал на папиной фабрике, а с 1899 года ушел в журналистику. Очень неоднозначная личность.
Поклонник Ницше, приятель практически всех влиятельных фигур в культуре своего времени, один из виднейших литературных критиков своего времени. Позже, уже в тридцатых, дал путевку в литературную жизнь эмигрантке из СССР Алисе Зиновьевне Розенбаум, более известной как Айн Рэнд. Защитник Драйзера. Писал гадости про всех, особенно не любил религию. Автор многотомного труда "Американский язык", вполне научного. С одной стороны, элитист и противник демократии (ну как, противник; он считал, что демократии не существует, а существует только борьба элит, под демократию маскирующаяся), с другой - противник расизма, терпеть не мог весь бред про "достоинство англосаксонской расы", который так защищали американские расисты. Защитник германских евреев с 1938 года, требовал от Рузвельта открыть для евреев границу.
Тот еще типажик, короче. Если и был человек, которого показывать присяжным на этом деле не стоило, так это Г.Л.Менкен.

Сам суд был довольно простым, но ну очень громким. Сноупс не отрицал нарушения закона - кстати, вообще-то, его было бы очень трудно доказать, и есть причины считать, что никого он эволюции не учил. Дэрроу давил на то, что Библию не следует понимать буквально и на то, что она слишком неоднозначна, чтобы быть основой для юридических требований, судья требовал, чтобы речь шла о сути дела и виновности Сноупса или неправомочности закона (а не отношения к научной истине; установление научной истины, по мнению судьи Раульстона, в полномочия суда не входило). В итоге суд признал Сноупса виновным, назначил ему штраф в сто баксов и отпустил с миром.
Защита отаппелировала к Верховному Суду Теннесси. Верховный Суд Теннесси не согласился ни с одним доводом по сути дела, но отменил приговор, придравшись к технической формальности - присяжные не назначили сумму штрафа, а судья, по законам, не мог требовать штрафа больше 50 долларов (какой штраф за нарушение акта Батлера назначить было нельзя). Это значило, что подавать апелляцию еще выше, в Верховный Суд США уже было нельзя за отсутствием судебного дела. Позиция Верховного Суда Теннесси была проста и понятна - "Никакой нет пользы от продолжения этого стремного дела", всем было понятно, что никакой общественной опасности Сноупс не несет, а репутацию штату дело портило чудовищно. Менкен рисовал их, как тупых фанатиков, и это, конечно, Теннесси не нравилось. Но поделать было нельзя ни-че-го.
В итоге Акт Батлера отменили уже в 1967 году, когда за его нарушение выгнали с работы Гэри Скотта. Больше случаев его применения мне не известно.
Дело Скоупса, спасибо освещению везде, стало детонатором для очень больших споров как среди юристов, так и среди американских христиан; в конце концов, надо же решить, как мы относимся к концепции дарвинизма. В общем-то, репортажи Менкена и последующие культурные воплощения этой истории, привели к тому, что на юридическом уровне устанавливать креационизм в Штатах никто больше не пытался.

Спустя пять дней после того, как дейтонский суд присудил Скоупса к штрафу в сто долларов, У. Д. Брайан умер во сне.
Когда кто-то сказал Дэрроу, что Брайан умер от сердечного приступа, Дэрроу, зная о любви Брайана покушать, ответил - "к черту сердце, это был разрыв желудка".
Менкен, узнав об смерти Брайана, радостно сказал Дэрроу - "мы прикончили сукина сына".

@темы: История, САСШ, Пересказ википедии

---

Жизнь русского царя

Одна поучительная история.

Жил да был на Земле когда-то, в пятнадцатом веке, хаааароший человек, слушай, да, хан Ахмат.

Это вот знаете, был когда-то такой парень, Тэмуджин, он много сделал для мировой глобализации и воспет группой Рамштайн под именем Чингисхана. У него была империя, пресловутая "самая большая непрерывная сухопутная империя в истории Земли", от Кореи до Карелии. Он и его наследники долго были непобедимыми, но наконец египтяне в 1260-ом остановили торжественный конный поход монголов, и все посыпалось. Шестьдесят лет просуществовала непобедимость "самой большой непрерывной", а как в Египте мамелюки остановили поход нойона Китбука, так и японские боги утопили флот вторжения, и даже с Явы их вышибли. Тогда монголы обратились к самому подходящему для них противнику - монголам. Начались монгольские междуусобные войны, потому что, конечно, всякий, кто знает хотя бы основы теории государственного управления, понимает - управлять такими землями из одного центра в тринадцатом веке не получится. Так вот монголы не знали теории государственного управления.

В 1266 году от Монгольской Империи обособился так называемый "улус Джучи", он же Золотая Орда. Улус Джучи, прямо говоря, был поменьше Монгольской Империи, и долгое время у него все было ок, и русские княжества в татаро-монгольском иге, но к четырнадцатому веку многое пошло сильно не так. Ну, там был Мамай, и Куликовская битва, и все такое. Мамая, правда, победил во внутренней разборке золотоордынской Тохтамыш, после чего Москва выплатила Тохтамышу дань как миленькая, но в самом конце четырнадцатого века Тохтамыш посрался с Тамерланом, и об это Золотая Орда кончилась, потому что Тамерлан - это такой Тэмуджин, но четырнадцатого века и южнее, и на него опять-таки приема не было.
Развалилась она десяток независимых ханств, первым из которых была Большая Орда, между казанским и астраханским ханствами.

И вот в 1465 году в этом славном государстве ко власти пришел Ахмат-хан. При нем наконец Русь окончательно из ханского ига вышла (стояние на реке Угре), и у него был внук Бек-Булат.
Этот самый Бек-Булат перешел на службу к великому князю Московскому, в 1558 году. На Москве сидел тогда Иван IV Грозный, прозванный за свою кротость Васильевичем. В 1567 сына Бек-Булата Саин-Булата Грозный делает ханом Касимовского ханства (территория нынешней Рязанской области). Участвовал в Ливонской войне, проиграл кампанию 73-го года ("битва у Лоде"), был снят с касимовской должности и крещен под именем Симеона.

А в 1575 году чего-то стукнуло в голову основателю русской государственности и покорителю Новгорода, и Симеон Бекбулатович был посажен великим князем всея Руси, сам же Иван ходил к нему с поклонами. Случилось это ровно после ошеломляющего разгрома, который Иван учинил опричнине, и потом еще "второму" ближнему кругу, и еще "третьему" тоже до кучи. Из заметных вещей, которые Симеон сделал, можно заметить разве что лишение монастырей да епархий жалованных грамот - с землями и доходами; Иван их потом, когда вернулся на престол, вернул, но уже так, как ему больше нравилось. А Симеона отправили княжествовать в Твери.

В Твери он просидел до самой смерти Грозного. Кажется, русское дворянство видело его в качестве альтернативы Годунову, так что Годунов требовал от всех бояр присягать, что не имеют цели приглашать Симеона на царство, и от всего Тверского княжества оставили ему всего одно село. Лжедмитрий слепого и немолодого уже человека, пережившего трех царей, насильно постриг в монахи. Василий Шуйский в свое недолгое правление успел отправить пережившего уже четырех царей инока Стефана, слепого и нищего, на Соловки (соловецким монастырям Симеон, пока еще был богат, жертвовал целые состояния, кстати). Вернули в Кирилло-Белозерский монастырь Стефана в 1612 году, от имени Владислава IV.
Умер Стефан, в миру Симеон Бекбулатович, урожденный Саин-Булат, потомок Тэмуджина, известного как Чингисхан, в 1616 году, уже при Михаиле Романове. Похоронили его в Москве, в Симоновом монастыре.

В настоящее время могила утрачена. На месте монастыря находится Дворец культуры ЗИЛа.

@темы: История, Пересказ википедии

---

Жестокое насилие

На самом деле, если уж что-то ограничивать, как графическое изображение жестокости, небезопасное для психики детей, так это не фанфики и не жесткую порнуху, а историю английского языка.

PG-13, Darkfic, нон-кон, RPF, Kink, WIP, Max

Вообще, как английский язык докатился до такого всего? Когда-то была Британия с ее коренным населением, кельтами, и были у них, понятно, кельтские языки - если быть точным, то кельтские племена Англии назывались бриттами, и языки, соответственно, бриттские. Когда в первом веке римляне завоевали Англию, бриттские языки начали обогощаться латинизмами. Собственно, Британия - это и есть "земля бриттов".

Oh wait.

То есть, вообще, конечно, это сегодня черта с два без поллитры разберешься. Современное "Британия" у нас безусловно взято из латыни, вопрос в том, откуда это взяли сами римляне. Судя по греческому "Nesoi Brettaniai", это местное слово, но вот какое? Одна версия говорит, что это пиктское "раскрашенные", то есть собственно пикты, и на остальное население оно расползлось именно благодаря внешним захватчиком (ну, "Британия" - земля раскрашенных людей, а значит, люди, там живущие - бритты, "жители Земли раскрашенных людей", вне зависимости от того, пикты они или нет). Выглядит это диковато, конечно, но сравните это с современными "англичанами": англичане - этнос, населяющий Англию, Англия - земля англов, хотя как раз формирование современного английского этноса по сути постепенное исчезновение как раз англов (которые сменились англосаксами уже к десятому веку, и для "коренного население Англии" в русской уже литературе чаще использовался термин "саксы"). Второй вариант, конечно, сводится к тому, что Британия - это название земли, и так далее; пиктский язык для сильных обобщений изучен, мягко говоря, недостаточно - когда он был жив, его никто особенно не изучал (потому что в десятом веке нашей эры с лингвистической школой в Европе были известные проблемы), а сейчас поздно, потому что носителей нет, а богатой письменной культуры пикты не оставили.

И все было бы отлично, и разговаривали бы в Англии, которая никогда бы не стала "Англией", оборотами вида "Be ydy eich enw chi?" ("Как ваше имя?", валлийский), и были бы там топонимы типа "Llanfairpwllgwyngyll" (есть более длинная форма Llanfairpwllgwyngyllgogerychwyrndrobwllllantysiliogogogoch, но это новодел, девятнадцатый век, ради туристов) но в шестом веке Англию завоевали собственно англы и саксы. Это были германские племена, соответственно, язык у них был германской ветви. Он чуть-чуть загрязнился местными кельтизмами, но немного, и был нормальный такой западногерманский язык, "типа" (потому что это, конечно, было очень давно) немецкого, с падежами, грамматическими родами и вот этим всем. Там было и своих латинизмов преизрядно, потому что ну Европа западнее Польши вообще забита латинизмами, конечно. Это староанглийский язык, Old English; из бриттских языков до наших дней дожил валлийский. Еще есть бретонский и корнский, но это уже так. Ирландский и гэльский - это соседняя ветвь.

И все было отлично, но в одиннадцатом веке Англию завоевали норманны. Это было германское племя, подвергшееся французской ассимиляции (вообще-то, конечно, французы - это само по себе германское племя, подвергшееся кельто-романской ассимиляции, но немного раньше), но так или иначе язык у них был совершенно другой, нормандский диалект (старо)французского. Нормандский - это романский язык (типа французского и испанского), со своими фишками и приколами. И вот это вот принесли в качестве официального языка в германскую Англию. Оттуда в грамматику английского пришла тонна всего, включая новые частицы (пресловутое '-ess', например, для указания на женский род; у германцев было -a/-an для мужского и -e/-en для женского), но весь этот ужас начал потихоньку смешиваться. То есть, где-то говорилось так, где-то эдак, а при дворе вообще разговаривали на нормандском, но потихоньку все как-то привыкали. Для полноты картины надо добавить, что делопроизводство вообще велось на латыни, потому что оно в двенадцатом веке вообще во всей Западной Европе (кроме, пожалуй, южной части Иберийского полуострова, там, как известно, своя специфика) велось на латыни.

Для понимания. Представьте себе, что Россию заполонили люди, не имеющие никакого, в общем, представления о структуре русского языка, не учившиеся в школе, говорящие в норме на каком-нибудь литовском, и не умеющие читать (век действия - этак двенадцатый, но языки, для простоты, современные - хоть, конечно, это и сон разума), причем они не как монголы, а пришли и остались. Литовский - язык балтийской группы (староанглийский - германской), русский - язык славянской группы (нормандский - романской). В литовском есть склонения, а то как же, но они работают по другому принципу, чем в русском, и указания на грамматический род устроены иначе, и словарь формировался по другой языковой группе. А для делопроизводства все равно используется финский какой-нибудь. И вот этим вот взаимно неграмотным людям пришлось друг друга учиться понимать.

Собственно, на выходе получилось просто. Разные флексии стали взаимно упраздняться, потому что понимания они не добавляли. Это, понятно, процесс не год длящийся, и не десять, так что какие-то слова, образованные по германским или романским принципам, дожили до наших дней. Т.е., отпадание флексий (изменяющих частиц) произошло не от хорошей жизни, а потому что никто точно не знал, а как правильно-то. При этом, делопроизводство велось вообще на латыни, что добавляло радости. По дороге, например, местоимения превратились в артикли - "the", в частности, происходит от староанглийского 'se', "тот" - под влиянием французского оно превратилось в thæt, "данный конкретный" и уже без гендерной окраски (в староанглийском 'та' было бы 'seo'), оттуда оно превратилось в 'the'. Это так называемый среднеанглийский, Middle English, язык Чосера. Но Чосер - это уже начало кодификации (и возникновение литературного языка), а исходно-то речь о суржике, когда два человека, плохо знающие язык друг друга, пытаются договориться, неверно применяя те или иные частицы, а зачастую и вовсе их отбрасывая и используя базовые формы (ну, русский в примере выше превратится во что-то типа "я понимать ты, ты понимать я, ты работать, я платить" - ну, мы все знаем эти фокусы, их часто для комедийного эффекта используют; ну вот в английском к Чосеру это уже стало практически нормой языка).

Потом вся эта сборная солянка потихоньку варилась в себе, появились письменные кодификации (словари составили, иначе говоря, и стали учить формальным способом). Да, еще там по дороге случился Великий сдвиг гласных, благодаря которому понять, как английское слово произносится по написанию, невозможно. Плюс, английский окончательно заменил и нормандский при дворе, и латынь в делопроизводстве. К семнадцатому веку сложился так называемый ранний современный английский, язык Шекспира. В принципе, при хорошем знании современного английского, Шекспира уже можно читать с листа без словаря и глосс. Но все-таки еще не очень удобно. Современный английский, в который пришла еще тонна заимствований из кучи языков, в том числе колониальных, сформировался примерно к девятнадцатому веку.

А современные борцы за чистоту русского языка, те, которые плачутся, мол, русский язык убивается неграмотными людьми, просто не понимают, что такое настоящая жесткость.

@темы: история, Пересказ википедии

---

...надо будет покопаться, не рассматривал ли кто Испанскую гражданскую войну и участие в ней советских интернационалистов как осознанное испытание теории всемирной революции?..

@темы: на полях, история

---

О капитуляции Японии

На самом деле, мало что веселит меня настолько, насколько веселит русская манера осудить "запад" за непризнание русских заслуг, после чего изложить версию, в которой имеют значения только действия русских же. Вот например, капитуляция Японии - все в России знают, что атомные бомбардировки были не нужны, поскольку, естественно, "победа над милитаристской Японией, союзницей нацистской Германии, была в основном обеспечена разгромом миллионной Квантунской армии советскими войсками." Это я, если что, РИА цитирую.

То есть вот следите за руками.
Полный разгром флота - не, ничего, никак.
Возможность стирать с карты Японии города - да пожалуйста, глупые янки.
Высадка на территории Японии (Окинава), а не колоний - да пусть идут, мы их закопаем.
Но стоило Советам разгромить Квантунскую армию, армию, задачей которой было бить китайцев (не самое, скажем прямо, уважаемое занятие в милитаристской Японии) - нет, это и есть то, что привело к победе над милитаристской Японией.

Вообще, когда речь заходит о капитуляции Японии, мы все склонны совершать одну большую ошибку. Мы говорим, что была некая "Япония", которая то ли была готова капитулировать, то ли не была, и рассуждаем, что ее заставило капитулировать. Это, мягко говоря, не так.
В Японии была масса народу, имевшая по вопросу капитуляции Мнение, и, в общем-то, никто не мог сказать, кто должен, а кто не должен того мнения иметь. Эти замечательные люди были объединены в организацию "Высший совет по управлению войной" (ну, так эта организация называлась с 1944, когда на самом деле уже многое стало ясно) - Saikō sensō shidō kaigi. В эту организацию входили - премьер, министр иностранных дел, министр флота, министр войны (ну, на самом деле, это было армейское министерство), начштаба армии и начштаба флота. Император, _естественно_, не входил в состав Совета, а приходил туда смотреть на этих людей и ужасаться в сплошном фейспалме. Вообще, насколько можно судить, к концу войны это было основным занятием Хирохито.

Если собрать в одной комнате шесть разных властных японцев, они разобьются на четыре партии, и еще двое будут ждать воли Императора. Правда, в случае лета 1945 года все уже было кристально понятно, и партий было всего три.
Была партия безоговорочной капитуляции, или, чтобы не говорить таких неприятных японскому уху слов, "принятия требований Постдамской конференции". Ее основной мордой был Сигэнори Того, министр иностранных дел, бывший министр колоний, бывший Министр Великой Азии (двадцать лет тюрьмы на Токийском трибунале). Кореец, между прочим. Сигэнори Того считал, что надо капитулировать на тех условиях, на которых предлагают, и старался договориться с СССР, но совершенно безуспешно; кстати, результаты миссий Того и Коноэ (которые пытались как-то договориться с русскими) показывают, что вторжение русских в Манчжурию для японцев никакой неожиданностью не было. При этом, конечно, Того утверждал, что Тихоокеанская война - зло и "не надо так" еще в 41-ом, так что его позиция новой не была.
Намного интереснее была позиция адмирала Мицумасы Ёная, флотского министра. Флот к тому моменту свою войну проиграл вдребезги, это всем было понятно, и вообще-то Ёнай выступал за капитуляцию; но не на условиях Постдама, а на каких-нибудь поприличнее, что ли. Если поприличнее не получится - "ну тогда я не знаю", но вообще-то, говорил он, это - обеспечить условия поприличнее - работа МинИнДел, вот пусть они и работают!
Наконец, была и армейская позиция. Она же "не отступать и не сдаваться". Ее основными устами был министр армии Корэтика Анами, генерал, гвардеец, упоротый монархист и истинный самурай. Его позиция сводилась к тому, что "пусть они приходят, они умоются кровью на японской земле". Потеря Манчжурии и Кореи смутили бы его не сильнее, чем потеря Окинавы или Мидуэя - единственной потерянной землей, после которой он бы признал, что война проиграна, для него, похоже, был кабинет Императора. С трупом самого Корэтики Анами на пороге, и горой убитых им американских десантников.

Позиция Анами была, надо сказать, исключительно сильной. Япония реально могла бы умыть кровью и американцев, и советы, и вообще всех. После такого сопротивления - так называемая "операция Кетцугё", "если они хотят прийти - пусть-ка умоются кровью на Кюсю!", конечно, от Японии осталась бы выжженная земля с потерей большей части населения и примерно 90% всех построек, как это уже продемонстрировали на Окинаве. Анами это совершенно явно не волновало. Его не волновали даже атомные бомбежки - в конце концов, сказал он после Хиросимы, у американцев не может быть много этих штук.

Поэтому решение принимать условия союзников и капитулировать на условиях Постдамской конференции принадлежит отнюдь не некоей "Японии". Оно принадлежит лично императору Хирохито; и, на самом деле, советский разгром Квантунской армии сыграл тут самую последнюю очередь. Хирохито, насколько можно судить, был, мягко говоря, неглуп, он прекрасно все понимал, он прекрасно понимал, чем для Японии кончится высадка в ней вражеского десанта. "Глотая слезы", сказал он 10 августа, "я даю свою санкцию на подписание мира на условиях, предложенных Союзниками". Напомню, что до конца Манчжурской операции оставалось еще двадцать дней - она закончилась второго сентября.
Да, атомные бомбардировки уже были, и, конечно, именно они дали повод Хирохито так сказать. Разгром Квантунской Армии? ничего, у нас осталась Япония (и вы быстро как-то разделались с Квантунской армией)! Конвенционные бомбардировки? видали и не такое! Атомные бомбы были тем новым, и тем исключительным, что позволило Хирохито оправдать исключительные меры. Капитуляцию вместо сопротивления до последнего японца.

Нельзя сказать, чтобы это всех устроило. 14 августа 1945 года японская армия попыталась совершить государственный переворот, чтобы не позволить Хирохито объявить о своем решении Японии. Так называемый Кюдзё дзикэн, "Инцидент в Императорском дворце", когда офицеры императорской гвардии попытались взять императора под арест, не допустить его речи.
На их пути встал... Корэтика Анами. Он получил приказ Императора. Он мог быть с ним не согласен, это не имеет никакого значения, "как японский солдат я должен повиноваться приказу Императора". Заговорщики провалились. 15 августа 1945 года речь Хирохито о капитуляции была оттранслирована по всей Японии. Солдаты Квантунской армии - той самой, разгром которой якобы привел к капитуляции Японии - начали сдаваться в плен. Что бы было, если бы японские гвардейцы преуспели в попытке воспрепятствовать донесению приказа Императора до солдат Квантунской армии? Мы не знаем.

Акт о капитуляции Японии, впрочем, был подписан только 2 сентября 1945 года на борту американского линкора "Миссури". От Японии его подписали новый министр иностранных дел Мамору Сигэмицу и генерал Ёсидзиро Умэдзу. Поскольку ни одной причины останавливаться у советских войск не было, битва за Манчжурию длилась еще три недели после фактической капитуляции противника - и единственной ее целью, конечно, было оказаться с несколько более выигрышными картами после формальной капитуляции Японии.

Корэтика Анами до этого не дожил. Он совершил самоубийство 14 августа, после провала путча, который не поддержал, и оставил записку: "Я - своей смертью - приношу свои искренние извинения императору за великое преступление".
Что он имел в виду под великим преступлением - проигрыш войны или попытку его подчиненных ослушаться приказа императора, или, может быть, капитуляцию - сейчас неизвестно.

@темы: история, Пересказ википедии

---

July 20, 1969, 20:18 UTC.
The Eagle has landed.

@темы: история

---

О насильственном переселении народов, "как это делалось в США"

И еще одна история, о которой мало кто помнит. В России. Вернее, как... о самом факте помнят хорошо (очень удобный факт, как бы), о деталях не помнят.

7 декабря 1941 года Япония нанесла удар по Перл-Харбору. Так открылся Тихоокеанский театр военных действий Второй Мировой Войны. Война не намечалась легкой прогулкой, и 19 февраля 1942 года Рузвельт подписал, в ожидании шпионов и диверсантов, "Чрезвычайный указ 9066"; а этот указ позволял военному руководству объявлять некоторую территорию "территорией военных действий" ("military areas"), в которых территориях определять право нахождения гражданских лиц по своему усмотрению. В общем-то, особой нужды в этом, как мы сейчас знаем, не было, японская разведка во второй мировой не то чтобы хватала звезды с неба, но указ был принят, и, мягко говоря, военное руководство не ограничивало себя в возможностях. Хотя всерьез рассуждать о высадке на основном Тихоокеанском побережье США в 1942 могли только японские адмиралы, американские генералы и душевнобольные, к сожалению, право решать было отдано второй категории, и в частности генералу ДеВитту, командующему Western Defence Command, органу, ответственному за оборону западной части США.

ДеВитт был параноиком, чудовищно боящимся "новых способов ведения военных действий" - в особенности бомбардировок и терроризма. Желавший, чтобы японцы все ж таки отбомбились по Фриско (просто чтобы жители наконец проснулись и вели себя как подобает во время войны!), он отчитывался перед Рузвельтом в режиме "терроризма на вверенной мне территории не замечено, но это значит, что они коварно затаились и готовят что-то совсем уж жуткое". Если кто-то думает, что я шучу или утрирую - "a disturbing and confirming indication that such action will be taken." Когда после Перл-Харбора в небе вроде как заметили японские самолеты, ДеВитт возмутился тем, что Сан-Франциско не выстроился по струнке, явился в городской совет и устроил там отцам города выволочку. На вопрос, почему ж он не приказал сбить эти японские самолеты, ДеВитт ответил - "не ваше свинячье дело; япошки не отбомбились по городу, что ж вам еще надо?".

Получив указ 9066, ДеВитт понял, что руки у него развязаны. Что ж, "япошки остаются япошками", и около ста двадцати тысяч жителей США японского происхождения, из них семьдесят тысяч - граждане США, были без суда и следствия насильственно согнаны в концентрационные лагеря. Несколько раз суды выступали против этой практики (а несколько раз - за), но ДеВитт спокойно отвечал, что все его приказы останутся обязательными к исполнению. Шла война, и, несмотря на то, что ни один (ни один!) американец японского происхождения так и не был уличен в работе на Японскую Империю, а силовики (ФБР, полиция, флотские) убеждали Рузвельта, что ну нет в США пятой японской колонны, указ отменен не был. Саму идею разбираться, какой японец верен США, а какой - Японской Империи, ДеВитт считал чуть ли не предательством. "Да все они япошки, чего разбираться-то?!", говорил он, причем в таких выражениях, что официальные отчеты, которые ДеВитт писал, приходилось чудовищно редактировать. Исходные тексты были перебором даже для американского Конгресса военного времени.

Концлагеря... ну они всегда концлагеря. Колючая проволока по периметру, вооруженная охрана (впрочем, эти мелочи американским гражданам в газетах не показывали, а объясняли, что все там хорошо и прекрасно). Небольшие городки, несколько тысяч в каждом. Государственная еда, образование и медицина (впрочем, учителями и врачами часто работали заключенные же - за зарплату, невеликую, правда, на наши деньги порядка двухсот пятидесяти баксов в месяц). У них - как и у десятка тысяч немцев (включая, кстати, евреев) и нескольких тысяч итальянцев - не было гражданских прав, за которые они периодически судились. Нет, ну будем честны - сначала было хуже (потому что сначала лагерями заведовал ДеВитт), но потом федералы ужаснулись состоянию, концлагеря у WDC забрали и передали специально созданной федеральной конторе. Результаты оказывались разными, но концлагеря оставались. Семь человек за время существования лагерей пристрелила охрана. Нераздельные туалеты, многим приходилось спать на раскладушках, в иных - на скорую руку отстроенных - лагерях людей собирали по паре дюжин в домах, рассчитанных на четырех. Одним из главных развлечений оставался бейсбол.

Что ж, в июле 1943 ДеВитта сменил Делос Эммонс (а ДеВитт ушел на должность коменданта одной из американских военных академий). В декабре 1944 действие Чрезвычайного указа 9066 было приостановлено, 17 декабря 1944 года Верховный Суд США постановил, что переселение было неконституционно, и aliens, как лиц японского происхождения именовали вполне официально, начали возвращаться на старые места. На федеральные, естественно, деньги. Ну, не все - кому-то, в общем-то, не было особенной разницы, где именно начинать жить с самого начала, но вернулись многие. Почему? Ну, потому, что гражданское общество в США никогда против них ничего не имело, как могло, поддерживало и протестовало против выселения, хотя федералы пытались убедить местных в страслости и узаслости японцев. Однако федеральное правительство ничего в связи с этим не делало до восьмидесятых годов. Ну как, судебные решения о праве военных властей развлекаться по своему усмотрению были отменены (и тексты ДеВитта, надо сказать, этому сильно поспособствовали - судьи видели, что ДеВитт действовал в первую очередь из расовой предубежденности, а не необходимости).

В 1976 году Чрезвычайный указ 9066 был отменен окончательно (до тех пор он не действовал, но оставался частью американского законодательства - вроде как, если что-нибудь снова ага, можно было не принимать закон заново через Конгресс, а взять имеющийся). В 1980 году Картер создал Комиссию по вопросам переселений военного времени и заключенным гражданским, сопроводив ее создание оценкой оного переселения как "великая несправедливость, порожденная военной истерией и расовым предубеждением, без военной необходимости, великая неудача политического руководства". Так и сказал. Комиссия с ним согласилась. В 1983 году их отчет, названный "Personal Justice Denied" (что-то вроде "Отказ в осуществлении справедливости личностям"), увидел свет, с точки зрения отчета, все было плохо, федеральное правительство (сменилось, напомню, восемь президентов и двадцать Конгрессов) должно принести извинения и выплатить компенсации. В 1988 году, уже Рейганом, эти рекомендации были подписаны в виде "Акта о гражданских свободах 1988 года". Каждому выжившему узнику лагеря либо его наследнику полагалось двадцать тысяч долларов (сорок - по нынешнему курсу). Помимо этого Акт о гражданских свободах включал официальные извинения от имени федерального правительства и учреждение отдельного фонда, направленного на развитие образовательной программы, долженствующей не допустить такого же в будущем. Что уж сейчас с этим последним пунктом, я не знаю, а извинения были принесены не только общим пакетом, а и индивидуальные (отдельно извинялись перед алеутами Алеутских островов, там была отдельная история), и компенсации выплачены были к 1993 году.

@темы: история, САСШ, Пересказ википедии

---

Пушкин и саранча

Вообще, узнал тут, что эта история не всякому ведома, меж тем, достойна более чем, я считаю.

В 1820 году Пушкина, стихами своими и участием в декабристских тусовках заколебавшего питерское правительство до полной невозможности, отправили служить на Юг, а в 1823 - он уже сам добивается перевода в Одессу. Где он имел счастие доставить удовольствие госпоже Воронцовой, жене генерал-губернатора Одессы, чем самому генерал-губернатору имел несчастие доставить неудовольствие. И тот начал искать способов от Одессы великого поэта удалить. Но, поскольку Воронцов был умница и лапушка, удалить так, чтобы не испортить великому поэту жизнь.

И вот, в 1824 году Пушкин получает от Воронцова приказ:
"Состоящему в штате моем ведомства иностранных дел коллежскому секретарю Пушкину.
Желая удостовериться о количестве появившейся в Херсонской губернии саранчи и о том, с каким успехом исполняются меры, преподанные мною к истреблению оной, я поручаю вам отправиться в уезды Херсонский, Елизаветградский и Александровский. По прибытии в города Херсон, Елизаветград и Александрию явитесь в тамошние уездные присутствия и потребуете от них сведений: в каких местах саранча возродилась, в каковых количествах, какие учинены распоряжения к истреблению оной и какие средства к тому употребляются. После чего следует вам осмотреть важнейшие места, где саранча наиболее возродилась, и обозреть, с каким успехом употребляемы к истреблению оной средства и достаточны ли распоряжения, учиненные уездными присутствиями. О всем, что по сем вами найдено будет, рекомендую донести.
Новороссийский генерал губернатор и полномочный наместник Бессарабской области М.С. Воронцов"

Пушкин ЧУДОВИЩНО оскорбился. "... Семь лет я службою не занимался, не написал ни одной бумаги, не был в сношениях ни с одним начальником... Мне скажут, что я получая 700 рублей, обязан служить... Правительству угодно вознаграждать некоторым образом мои утраты, я принимаю эти 700 рублей не так, как жалование чиновника, но как паек ссылочного невольника, Я готов от них отказаться, если не могу быть властен в моем времени и занятиях... Знаю, что довольно этого письма, чтоб меня, как говорится, уничтожить. Если граф прикажет подать в отставку, я готов;..", писал он в личной почте, но все-таки поехал. Отсутствовал десять дней (получил, надо сказать, больше половины своего годового оклада командировочных), а по приезду представил доклад.

"23 мая — летела, (Одесса)
24 мая — летела (Николаев)
25 мая — И села. (Сасовка)
26 мая — Сидела, (Сасовка)
27 мая — сидела, (Каменка)
28 мая — все съела (Каменка)
29 мая — И вновь (Елисаветград - Кировоград)
31 мая — улетела (Николаев)
31 мая — . (Одесса)."

За этот доклад, конечно, со службы он был все-таки попрошен и, после того, как в его переписке органы нашли атеизмъ, был отправлен в Михайловское. Где, конечно, первым делом чудовищно посрался с отцом, но это уже не суть.

А что Воронцов?
А Воронцов вот что:

"Подобные стихи и такое легкомысленное отношение к порученному делу недопустимы. /…/.. И вот я решил на другой день утром вызвать Пушкина, распечь или, вернее, пристыдить его и посадить под арест. Но ничего из этого не вышло. Вечером начал я читать другие отчеты по саранче. На этот раз серьезные, подробные и длинные-предлинные. Тут и планы и таблицы и вычисления. Осилил я один страниц в 30 и задумался: какой вывод? Сидела, сидела? все съела и вновь улетела? другого вывода сделать я не мог. Прочел вторую записку и опять то же «все съела и вновь улетела»...
Мне стало смешно, и гнев мой на Пушкина утих. По крайней мере он пощадил мое время. Действительно, наши средства борьбы с этим бичом еще слишком первобытны. Понял ли он это, или просто совпадение?
Три дня я не мог избавиться от этой глупости. Начнешь заниматься, а в ушах все время: «летела, летела, все съела, вновь улетела."

P.S. Надо бы, кстати, еще отметить, что, конечно, советская литературная критика высказывала, что, мол, это все жестокий царизм старался Пушкина с этими ссылками угнесть, но все несколько сложнее. Проблема была в том, что Пушкин по-настоящему нарывался, если не на участие в заговоре против трона (который и состоялся в 1825 году, декабристы; и хотя к 1825-му Пушкин, конечно, мог бы с ними всеми разругаться вдрызг, по состоянию на 20-ый этого не случилось), то на дуэль за эпиграмму какую-нибудь со смертельным исходом. А Пушкин, в общем-то, уже тогда был такой один.
Что ж, сначала он был отправлен работать в Одессу (выше уже было описано, как он работал), потом - на два года в материнское имение. Ну а когда отгремело восстание 25-го, казнили его лидеров, и в общем-то подуспокоилось, император Николай I вызвал Пушкина к себе, о чем-то с ним поговорил. После разговора император вернул Пушкина из ссылки и вывел из ведомства обычной цензуры, назначив Пушкину одного личного цензора. Себя самого.
Нарвался великий поэт только одиннадцать лет спустя.

@темы: история, Пересказ википедии

---

О маккартизме

На самом деле, я хотел бы поговорить о некоторых не очень известных у нас людях.
Понимаете, мы все знаем, что в пятидесятых годах в США творила беспредел эта, как ее, комиссия по антиамериканской деятельности (да, я умею пользоваться Википедией и могу поименовать ее правильно и на языке оригинала). Сенатор Джозеф Маккарти. Не Маккартни, как я иногда встречал. О том, как он душил свободу (и служит до сих пор хорошим примером для борьбы с демократизацией России), мы знаем (?), а вот кто он сам по себе был такой?
Джозеф Маккарти, 1908 года рождения. Сын ирландки и полуирландца, ушел из школы в 14, помогать родителям на ферме. В двадцать снова продолжил учиться, закончил колледж, перешел с инженерного на юридическое, с тридцать пятого – практикующий юрист. Избрался местным судьей от Демократической партии. Ни шатко, ни валко отработал до 42-го, в 42-ом ушел на фронт (мог бы и не уходить), в составе корпуса морской пехоты. Ушел из армии в 45-ом, капитан морпехов. Там ряд некрасивых историй с рекомендательными письмами от Нимица, боевым ранением… неважно, в общем. С сорок четвертого избирается в Сенат от республиканцев, в сорок шестом избрался-таки.
Упорный, скажем так, консерватор. Борец с коммунистами – это мы все помним; но еще от Маккарти страдали гомосексуалисты, например. Поддерживался католиками, друг семьи, кстати сказать, семейства Кеннеди (это к слову о том, как причудливо тасуется колода).
Но это все вы можете посмотреть в Википедии, и я хотел поговорить совсем о других людях. Про них вы тоже могли посмотреть в Википедии, но далеко не факт, что делали.

Эдвард Р. Мэроу, урожденный Эгберт Роско Мэроу, рыцарь Британской империи. Родился в квакерской семье в 1908 году. Смешанная семья, нищие фермеры Северной Каролины (это где Нью-Йорк, только немного южнее), в 1914 году семья переехала в Вашингтон. Не в город, в штат. Это четыре с половиной тысячи километров по прямой; ну, это примерно как из Москвы в Красноярск. Нет, на самом деле округ Гилфорд примерно на триста-четыреста километров дальше от округа Скаджит, чем Красноярск от Москвы, но масштаб понятен. Правда, по моему опыту обычно москвичи не очень хорошо представляют себе, где это вообще – Красноярск, и вообще путают его с Краснодаром. В общем, неважно.
На новом месте, впрочем, семья Мэроу устроилась неплохо, сам Мэроу сумел получить образование, играл в баскетбол, поступил в местный колледж (сейчас университет), где оказался отменным оратором. В тридцатом выпустился и уехал в Нью-Йорк, работал с иностранными студентами, помогал немцам, начавшим в тридцать третьем (многие помнят, что тогда было у немцев) бежать в Штаты, устраиваться как-то там.
В 1935 Мэроу устроился работать в CBS, это радиокомпания. В тридцать седьмом назначен на пост директора европейского филиала, освещал Европу конца тридцатых. Слава к нему пришла в сороковом.
Мы отрицаем, что это было что-то серьезное (ну, посмотрите сами как-нибудь всю историю про то, что Союзники вступили в войну только в сорок четвертом), но англичане отнеслись к Блицу довольно серьезно – а Эд Мэроу вел из Лондона, который бомбили, передачи на США, открывавшиеся репликой «Это Лондон». Его самая знаменитая фраза – «Спокойной ночи и удачи», которой он закрывал передачи, росла оттуда же; лондонцы не были уверены, что они доживут до утра, так что прощались примерно так.
Рыбы, впрочем, так и не дождались гитлеровцев, высадки на Острова не произошло, Эд Мэроу вернулся в США. Телеграмму в честь его возвращения в CBS отправил лично президент. Во время войны Мэроу летал в Европе, освещал происходящее, уже будучи звездой первой величины. Плотно работал с Черчиллем, получал приглашение возглавить BBC, отказался. А ведь тогда Оруэлл мог бы оказаться одним из «ребят Мэрроу». Но не судьба. Вел передачу из Бухенвальда.
Потом вернулся в Штаты, где и работал до конца своих дней. В шестьдесят первом году ушел из CBS и получил должность директора USIA. Это что-то типа нашей Russia Today, только на куда более высоком профессиональном уровне. То есть, это, наверное, стоит отметить, считать его этаким Джоном Ридом не стоит. Если бы он избирался в Сенат, он бы делал это от Демократической партии, не от Трудовой.

Но Эдвард Мэрроу – тоже довольно известный человек. Давайте я вам еще про одного человека расскажу.

Маргарет Мэделин Чейз Смит, урожденная – все то же самое, но без «Смит». 1897 года рождения, штат Мэн. Старая Новая Англия, отец – местный парикмахер, мать – потомок канадских эмигрантов, бежавших от преследования британцами французов и католиков в Канаде, официантка, клерк, работница на обувной фабрике.
Маргарет училась (мы говорим про, как можно догадаться по имени, женщину, 1897 года рождения), работала с двенадцати лет – продавщицей в местном магазинчике, ну и помогала отцу – который работал парикмахером. В школе играла в баскетбол. Хм. Как хотите, а что-то в этом виде спорта, видимо, есть. По окончанию школы работала – сначала в Мэнской Телефонной и Телеграфной Компании, потом – в местной газете, «Индепендент Репортер». Вообще, кем она только не работала в те годы, от сборщицы налогов до клерка на местной текстильной фабрике. Попутно активно занималась общественной деятельностью на ниве женских объединений, была издателем журнала и какое-то время президентом местного общества. В тридцатом году вышла замуж за местного политика, Клайда Смита.
В тридцать шестом году Клайд Смит был избран в Конгресс, жена уехала с ним в Вашингтон, где работала у мужа секретарем. Писала ему речи, вела бумаги. Занималась при этом активной общественной деятельностью, была казначеем у клуба «жен политиков».
В сороковом Клайд Смит словил сердечный приступ, предложил жене избраться вместо него, призвал население Мэна проголосовать за супругу и умер. Следующие восемь лет Маргарет Чейз Смит избиралась от штата Мэн в Палату Представителей без перерывов, не меньше чем с шестьюдесятью процентами голосов.
Она активно занималась разнообразными военными и околовоенными делами. Проводила расследования флотских дел, лоббировала службу женщин в армии (при этом отказываясь подписывать петиции об организации женских подразделений). Поддерживала Рузвельта. С сорок восьмого года – сенатор.

Так вот, к чему я приплел этих троих.
Одна из самых известных передач Эда Мэрроу – «See it now». В этой передаче он на всю Америку активно вещал о том, что маккартизм – это плохо и неправильно, и фу такими быть. Представляете, что он нес?.. «Никто, знакомый с историей этой страны, не может отрицать, что комитеты Конгресса полезны; необходимо порой провести расследование, прежде чем издавать закон. Но грань между расследованием и преследованием может быть очень тонкой, и новый сенатор от Висконсина (Маккарти) эту грань частенько переходит. Его главным достижением стало заморачивание публики внешней и внутренней угрозой коммунизма. Что ж, мы не должны путать несогласие с нелояльностью; мы должны всегда помнить, что обвинение – не доказательство, и что осуждение должно следовать после предъявления доказательств в честном суде.» Эд Мэрроу внес очень немало в то, что маккартизм – кончился.
А Маргарет Чейз Смит, несмотря на то, что была республиканкой, сражалась с Маккарти в Сенате четыре года. Ох, как он ее не любил. Ее с еще шестеркой сенаторов он окрестил «Белоснежка и шесть гномов», а ее в итоге согнал с места в постоянной комиссии по расследованиям (не антиамериканской деятельности, а просто), кстати, на ее место попал некто Ричард Никсон. И она тоже несла с трибуны жуткие вещи: «Те из нас, кто громко кричат об Американизме как поводе для нападок, сами как-то слишком уж часто игнорируют основные принципы Американизма – право критиковать, право иметь непопулярное мнение, право протестовать, право мыслить независимо».
Короче, враги народа, клейма негде ставить.

Мораль истории такова. Разница между США и одной другой страной, не будем показывать пальцем, в следующем.
Маргарет Чейз Смит оставалась сенатором США до 1973 года. Ее прочили в вице-президенты Эйзенхауэру, но не сложилось; когда у нее спросили, что она сделает, если внезапно проснется в Белом Доме, она ответила: «Пойду прямо к миссис Трумэн и извинюсь; а потом пойду домой». Президентские выборы она Линдону Джонсону проиграла, впрочем. Осталась редкой ястреб…ихой, наверное? В общем, она предлагала, что если СССР так хочет ядерной войны, так ему можно ее устроить; Хрущев лично обозвал ее «дьяволом в юбке», на что она ответила – «я не настолько важна, просто мистеру Хрущеву не по душе, что после моей речи твердости нашим официальным лицам прибавилось». Яростно поддерживала НАСА, по мнению иных НАСАвцев без нее высадки на Луну не было бы. После 33 (тридцати трех) лет в Конгрессе ушла, это ей было семьдесят шесть, преподавала по мелочи. Умерла в 1995, в возрасте девяноста семи лет.
Эд Мэрроу поругался с руководством CBS, на почве… ну, в общем, он выступал за то, что телевидение не должно развлекать, а должно работать на благо общества. Однако какое-то время он продолжал работать на них, проводил интервью с политиками, делал передачи и фильмы – например, о фермах, где работают нелегальные мигранты, и как они работают. Как я уже говорил, после CBS он возглавил USIA. Ну, помимо всего прочего, этот человек командовал Голосом Америки. Умер в шестьдесят пятом, с пачкой наград, включающих рыцарское звание.
А Маккарти? Маккарти в 54-ом был отстранен от всех постов в Сенате большинством в 67 голосов против 22, и, хотя и остался в кресле сенатора до пятьдесят седьмого, его речи уже не собирали полного зала. Нет, он потрясал руками, кричал, что нельзя дружить с коммунистами, попытался напоследок забаллотировать судью Брэндона, но оказался единственным сенатором, проголосовавшим против кандидатуры. В итоге сенатор Джозеф Маккарти спился и умер в 57-ом. Официально он умер от гепатита, неофициально – от цирроза печени.

Такие дела.

@темы: История, Политика, САСШ, Национал-предательство, Пересказ википедии

---

7 мая 2015 года

Охохо.

Сегодня, стало быть, седьмое. Стало быть, сегодня капитулировал Третий Рейх (завтра, если что, акт о его капитуляции вступит в силу), акт о капитуляции подписал СССР; потом, правда, Сталина не удовлетворит недостаточность яркости процедуры, и снова завтра, 8-го числа, будет подписан второй акт, уже в Берлине (в полном соответствии с текстом акта от 7-го числа). Вступление в силу вот этого самого второго акта мы и празднуем как День Победы.

В этом месте я... как бы это так выразить. У меня есть личное отношение к людям, которые воевали под советским флагом с 1941 по 1945 года. Оно - личное. Поэтому я о нем и не говорю. Не вижу особой нужды оправдываться, верблюд ли я или нет. Это, впрочем, никого не касается, какие именно у меня личные отношения с ВОВ, но мне бы хотелось просто напомнить ряд фактов, о которых послезавтра у нас, в стране, всячески выступающей за защиту исторической памяти и любящей учить этому соседей, не напомнят. Остальное, о чем я не пишу, напомнят (еще и как! потому и не пишу), а вот это, скорее всего, нет.

СССР вступил во Вторую Мировую Войну в 1941 году. К тому моменту она уже длилась почти два года, с сентября 1939 года. Германия уже аннексировала преизрядное количество стран Европы. Некоторые страны уничтожить она не смогла, но пыталась. Отработка коврового бомбометания по гражданским целям, впервые опробованная теми же немцами в 1937 году по испанскому городу Герника, у немцев прекрасно сработала против Роттердама в 1940-ом, а потом проведена по Великобритании - самым известным эпизодом является бомбардировка Ковентри.

Впрочем, неправ будет тот, кто решит, что СССР в этом периоде наслаждался миром и покоем, глядя, как германцы промаршировали по Парижу и бомбят Англию. В период с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года СССР потерял 323 тысячи человек в попытке (удачной) отодвинуть границу подальше от Ленинграда. Поскольку во Второй Мировой Войне тогда СССР не участвовал, эта треть миллиона потерь (одна двадцатая от числа военных потерь за пять лет войны с Германией) в число погибших в ВОВ, понятное дело, не входят*.

Промышленные ресурсы, необходимые для перестройки промышленности (станки, в основном; а также пушки, технику, крейсер "Лютцов" и прочая, прочая, прочая), СССР в эти два года получал от Германии. Разумеется, не просто так, а в обмен на зерно, нефть, хлопок, прочие, менее, наверное, важные ресурсы и преизрядную скидку на транзит по советской территории.

В качестве ответа на возможные претензии тогдашний председатель Совнаркома Молотов напоминал, цитирую: "В последнее время правящие круги Англии и Франции пытаются изобразить себя в качестве борцов за демократические права народов против гитлеризма, причем английское правительство объявило, что будто бы для него целью войны против Германии является, не больше и не меньше, как. "уничтожение гитлеризма". Получается так, что английские, а вместе с ними и французские, сторонники войны объявили против Германии что-то вроде "идеологической войны", напоминающей старые религиозные войны. Действительно, в свое время религиозные войны против еретиков и иноверцев были в моде. Они, как известно, привели к тягчайшим для народных масс последствиям, к хозяйственному разорению и к культурному одичанию народов. Ничего другого эти войны и не могли дать. Но эти войны были во времена средневековья. Не к этим ли временам средневековья, к временам религиозных войн, суеверий и культурного одичания тянут нас снова господствующие классы Англии и Франции? Во всяком случае, под "идеологическим" флагом теперь затеяна война еще большего масштаба и еще больших опасностей для народов Европы и всего мира. Но такого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это - дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за "уничтожение гитлеризма" прикрываемая фальшивым флагом борьбы за "демократию". В самом деле, Никак нельзя назвать борьбой за демократию такие действия, как закрытие коммунистической партии во Франции, аресты коммунистических депутатов французского парламента или урезывание политических свобод в Англии, неослабевающий национальный гнет в Индии и т. п."

Пользуясь полным пониманием, что вспыхнувшая в Европе большая война внесла коренные изменения во всю международную обстановку, СССР, в лице высшего политического руководства, считал, что "Попытки английского и французского правительств оправдать эту свою новую позицию данными Польше обязательствами, разумеется, явно несостоятельны. О восстановлении старой Польши, как каждому понятно, не может быть и речи. Поэтому бессмысленным является продолжение теперешней войны под флагом восстановления прежнего Польского государства."

Гитлеровскую Германию с 1939 года по 1941 год советское правительство предлагало считать "стремящейся к миру", а английское и французское правительства - агрессорами.

Послезавтра мы, кажется, будем праздновать семьдесят лет победы в величайшей войне, войне против самой людоедской идеологии, войне ради того, чтобы никакого фашизма никогда не было на земле, общечеловеческому празднику, существование которого - наша безусловная заслуга.
Все, кто не присоединяются к этому празднику на нашей стороне и наших условиях - безусловные пособники германского фашизма и нацизма.

P.S. При попытке поставить к этой записи тег "политика" движок дайрей предлагает использовать тег "Политика (эстонцы сакс)". Разумеется, это не имеет ничего общего с послезавтрашним днем.

* На всякий случай поясню, что в эти цифры входят и санитарные потери; непосредственно убитых на войне - 126 875 человек.

@темы: История, Политика

---

Социализм, и откуда он есть пошел.

Когда-то, очень давно, до слова «социализм» люди не додумались. Изменилось это в 1834 году, когда философ Пьер Леру (француз) написал статью «Об индивидуализме и социализме». Суть статьи, в общем-то, на современное время была проста, как две копейки. Идея в том, что в каждом человеке соединяются его личные интересы, желания, стремления, из которых основным является стремление к свободе — и некоторые побуждения, которых от него «хочет» социум, потребности и желания человека как социальной единицы. Собственно, индивидуализм — это личная составляющая человека, социализм — общественная. Поскольку это французские утописты девятнадцатого века, по Леру эти две составляющие должны равномерно и гармонично сочетаться и тогда будет праздник жизни.

Вообще, французские утописты (Сен-Симон, в частности и особенности) незаслуженно забыты современными российскими социалистами (ими, впрочем, поскольку они советские социалисты, очень и очень многое незаслуженно забыто!). «От каждого по способностям, каждому по труду» - это именно они. По Сен-Симону, государство, нация может существовать нормально только и исключительно в том случае, если основой его являются индустриалы — люди, собственным трудом создающие некоторый продукт или создающие условия для его создания (в идеале, никого кроме индустриалов в обществе вообще нет). Рантье, люди, получающие ресурсы, но не занятые для этого трудом — рак, убивающий государства. Забавно, кстати, что издать свои первые работы Сен-Симон смог исключительно благодаря тому, что отказался от наследства, за что семья назначила ему пенсию; т. е., исключительно благодаря тому, что стал рантье. К чести Сен-Симона, впрочем, должно быть отмечено, что это быстро изменилось. Соответственно, высших чиновников, военные чины, клир (особенно клир! Сен-Симон был ярким антиклерикалом), монархов, собственников-рантье — всех их можно убрать как ненужных, и общество от того только процветет.

Кроме французских утопических социалистов, незаслуженно забыты классики английского капитализма (где-то тут впервые появляется слово «диалектика»!). Адам Смит, с его пресловутой «невидимой рукой рынка», собственно, о чем писал, если изложить в пяти строчках? Что «при прочих равных» вещь купят за ту цену, которую та вещь стоит. Для того, чтобы вещь купили за какую-то другую, большую, цену, нужно, чтобы применялись внеэкономические средства (условно, человека должны для этого пинать ногами до согласия на покупку). Если в некоторой стране есть возможность производить товары и свободно обменивать их на некотором рынке, а количество производящей силы при этом растет — такая страна будет всецело радостна и богата, а работники в ней — сыты и довольны. Не потому, что отдельные экономисты того хотят, а потому, что так устроен этот мир — на производство некоторой вещи нужно некоторое постоянное количество ресурса, если мы хотим произвести две единицы, нам нужно в два раза больше ресурса, частным случаем покупаемого ресурса служит труд, предложение труда остается более-менее неизменным, цена, которую предлагает за этот труд производитель, растет (потому что нужда в нем тоже растет). Без, подчеркнем еще раз, внеэкономических средств, всем хорошо, все довольны, все богатеют. Внеэкономические средства — это плохо, не делайте так, они разоряют страну. Смит, конечно, был чистым экономистом, совсем чистым, и если бы английское правительство решило снизойти до дискуссии, оно бы намекнуло, что если по отношению к английским, скажем, производителям хлеба не применят внеэкономических средств они, то куда больше внеэкономических средств применят злые завоеватели, так что богатство Англии составила вовсе не свободная торговля, как почему-то принято считать, а упорный протекционизм в экономике.

Наконец, пришел Маркс, и он был немец. Там, где Смит написал небольшую, в общем-то, книжку, а Сен-Симон вообще писал статьи и лекции, там Маркс написал огромный эзотерический талмуд, наполненный классической немецкой философией в материалистическом изводе, растущей в основном от Гегеля.

Классическая школа (это экономика «от Смита») говорит, что созданная стоимость определяется спросом и предложением на товары; т. е., получается так, что стоимость труда определяется исключительно спросом и предложением. Часть классической школы говорит «ну да, а что не так?» Другая часть говорит, что глядя на спрос и предложение, мы видим, что в ходе обработки стоимость повышается; очевидно, что эта стоимость создается трудом. Возник ряд необъясненных парадоксов (разница между тем, за сколько товар получают капиталист и рабочий).

Маркс разрешил наблюдаемый парадокс довольно просто (ну, для немецкого философа) — он сказал, что единственной сутью стоимости является вложенный в создание некоторого объекта труд, и эта стоимость является объективной, т. е., «внутренней»; есть недобытое сырье, оно само по себе ничего не стоит. К нему приложили труд, извлекли из земли, получили, скажем, руду, эта руда стоит ровно столько, сколько человекочасов труда к ней приложили. Потом к этой руде прибавили труд сталеваров (стоимость стали выше стоимости железной руды — добавили труд сталеваров), прибавили труд промышленников, получили, допустим, вилку. Вилка эта стоит столько человекочасов, сколько на нее потратили в сумме. Хитрый капиталист пользуется тем, что производство труда, то есть собственно обеспечение выживания и работы рабочей силы, стоит дешевле, чем результат приложения труда к сырью (то есть, конечный продукт), делает на этом капитал.

Таким образом, социализм-не-Леру строится на трех основных источниках.
Маркс рассказал нам, как именно дурят простого человека — платят столько, сколько необходимо для создания достаточного количества труда, а получают большую выгоду, за счет приложения этого труда для создания добавочной стоимости.
Смит научил нас, как определять стоимость правильно — это итоговая, потребительская стоимость.
Сен-Симон сказал нам, что внимания заслуживают только те, кто производят работу, а остальные и исчезнут — не жалко.
Соответственно, надо стремиться к обществу, где индустриалы будут составлять все население, и каждый из них получает полную (потребительскую) стоимость их труда. Это и есть — социализм.

И эта бомба тоже взорвалась в 91-ом.

@темы: История, СССР, Левая идея, крупнейший геополитический клиффхангер

---

О советском образовании

На момент конца пятидесятых общество у нас было не то чтобы очень образовано. Ну, так, сойдет для нормальной страны, но СССР - не нормальная страна, а химерическое образование. Если что, это ему не в обиду, и не указание на нежизнеспособность, а просто СССР существовал как идеократия, без отсылки ко "старому авторитету". Другой пример вполне жизнеспособной химеры - ранние США; там не было отсылки к "мы всегда тут жили", общество строилось заново, не обходилось без эксцессов.

Помимо прочего, СССР существовал "под обещание", что в нем простому люду будет житься лучше, чем у капиталистических собак, которые ради доллара прибыли не пожалеют живого человека. Уже в семнадцатом году (черт, скоро уже придется уточнять, что в тысяча девятьсот) было понятно, что "жизнь лучше" включает в себя легкий доступ к образованию.

Кроме чисто идеологических соображений (а та химера, которую воплощал СССР, была, как ни крути, либеральной и интернационалистской химерой, собственно уже поэтому само существование диссиды было миной; СССР, в отличие от, скажем, Германии или Китая, просто не мог себе позволить явочным порядком истреблять инакомыслящих), были и прагматичные. Революция, по сути, уничтожила весь практически средний класс, особенно проехавшись по технической его части, на смену ему худо-бедно пришли маргиналы - пресловутый "сознательный пролетариат", старшие рабочие, техники и мастера на заводах. Потом еще преизрядно по соответствующему классу (ну и не только по нему, мягко говоря), прошлась Великая Отечественная. Настолько они по нему проехались, что в начале пятидесятых годов министром иностранных дел СССР оказался потомственный шляхтич Вышинский, а спорить ему порой приходилось с министром иностранных дел Великобритании Бевином, человеком из семьи потомственных шахтеров, который впахивал на ферме с одиннадцати лет.

Проблема в том, что подобным личным составом полноценную современную индустрию не поднимешь, нужны инженеры и нужны клерки. Особенно при плановой экономике в середине двадцатого века; в начале еще худо-бедно можно и так, там промышленность несложная. Если экономика рыночная, опять же можно и так - вы будете страдат и немножочко умырат, но потом это пройдет (если вы доживете), за счет пресловутой "невидимой руки" - потребность в инженерах естественным путем создаст потребность в университетах, а эти университеты - в том числе вполне частные - на рыночной основе подготовят нужное число инженеров и финансистов. Вообще-то это работает хуже, чем многим хотелось бы, но если мы особо никуда не торопимся - можно и так.

СССР торопился, и экономика у него была плановая, так что мы пошли другим путем. Мы просто взяли весь вот тот круг сознательных рабочих и техников, и в массовом порядке сначала заставили их получить десятилетку, а потом еще активно, прорабатывая на партсобраниях, "подключая жен" (то есть объясняя женам, что, если б муж не фигней страдал, а пошел в университет, то был бы он инженер, и оклад бы возрос!), облегчая доступ к дефициту (квартирам, например), позагоняли в университеты. Это тоже сработало, советские инженерная и научная школы входят в первую тройку в мире, но, как обычно, "за все пришлось платить".

В частности, за такие научную и инженерную школу пришлось платить...

...во-первых, разрушением страты "верхнего пролетариата". С заводов в массовом порядке начали исчезать техники и мастера, оставшиеся превращались в чудаков, а их потенциальная смена, вместо того, чтобы перенимать секреты мастерства, шла сразу в университеты - потому что для этой работы нужны мозги и амбиции, а их на инженерскую ставку, поддержанную обществом, реализовывать проще. Считалось, что любая работа, которую может сделать опытный техник, молодой инженер, которого готовили в университете за народные деньги пять лет, сможет сделать не хуже. На практике выходило совсем не так, инженеры в итоге оседали в конторах, а личный состав мастеров и техников, "сержантов индустрии", как их высокими словами называли в прессе, резко начал стареть. Кстати, с сержантами армейскими вышло примерно то же самое, советский сержант - это просто старослужащий советский рядовой, а не отдельный специалист. Зато СССР стал самой образованной страной в мире.

...во-вторых, чудовищным перерасходом средств. Зарплата инженера была больше (потому что как бы подразумевается, что для его работы необходимо иметь десять классов и пять курсов!), а функционал зачастую оставался тем же, что был у техника. При том, что инженер зачастую с этой работой не справлялся (потому что на самом деле для нее нужен опыт работы, без него никак), получалось... не очень хорошо. Плюс, заставлять инженера заниматься работой техника - это значит, что мы впустую потратили пять лет его образования. Нет, СССР был достаточно богатой страной, что уж, но это было очень дорого.

В-третьих, инженеры, финансисты, ученые и прочий высококвалифицированный персонал резко переходит из "синих" и "серых воротничков" в "белые". Они не занимаются ручной работой, они чертят, вычисляют, пишут; а еще, относительно рабочих и крестьян, они куда мобильнее, не привязаны к одному месту. Им требуется несколько иной уровень личной свободы; почему - никто точно не знает, был Маслоу с его пирамидой потребностей, но вроде бы весь вышел. Факт остается фактом - во всем мире, от Западного побережья США до Восточного побережья США, учитывая, что между ними Китай, именно "белые воротнички" оказались основными проводниками идей либерализма, политических прав и прочей диссидентствующей ереси (а университеты, опять же во всем мире - гнездо либеральной гидры), а повышение уровня образования повышает уровень личных запросов. В странах Запада их политически блокируют воротнички серые, которые и являются питательной базой для консерватизма (синим воротничкам не до того) - богатые фермеры, техники, повара, торговцы, низкоуровневые снабженцы - квалифицированный труд, не требующий высшего образования - но часть этой страты СССР не любил и предпочитал убиват как классово чуждых, а другая часть пала в неравной борьбе с системой народного образования. Потом, кстати, с этим анекдотически столкнется и немецкая армия - уже после объединения армейских специалистов Национале Фольксармее брали в бундесвер с обязательным понижением в чине; я уж не знаю, сколько там на самом деле было политики, а официальным оправданием было то, что там, где для подфуражной службы полка в ГДР брали, на минуточку, подполковника, в ФРГ работал фельдфебель.

И в принципе, в тех же семидесятых это еще реально было развернуть - в массовом порядке устроив поддержку трудовых традиций, и - непременно - усложнив доступ к образованию, скажем, осуществляя его только по путевке школы/трудового коллектива/партийного коллектива. Это не шаг вправо, это разворот как минимум на девяносто, а скорее на все сто восемьдесят градусов - вся брежневская политика образования шла по принципу "свободный доступ к образованию есть величайшее достижение советского политического строя; и бесплатная медицина, два величайших достижения; и еще отличная система пенсионного обеспечения три главных достижения; и стильные баллистические ракеты." Я не знаю в руководстве брежневской эпохи реформатора, который на это решится, и в любом случае это будет воистину самый истинный реформатор из всех истинных реформаторов. И государственный строй этой страны придется уже называть не социализмом, а как-то иначе. "Государственно-монополистический капитализм", например.

А в восьмидесятые уже поздно - вы можете сократить производство инженеров, но их уже слишком до фига. И многие люди, приходящие в индустрию, уже не очень представляют себе - что такое высококвалифицированный техник, и зачем он нужен.

@темы: История, СССР, Левая идея, крупнейший геополитический клиффхангер