Государство как монополист арбитражаКакие главные проблемы настигают либертарианское "безгосударственное общество с частной полицией"?
Прежде всего, надо разъяснить одно недоразумение.
Когда говорят, что государство-де аппарат насилия, что государство-де монополизирует насилие, и потом спорят, хорошо это или нет, ошибаются. Государство вовсе не обязательно монополизирует насилие (хотя оно любит это делать, совершенно естественным образом; но ему дай волю, оно все монополизирует). На протяжении многих веков (и до сих пор!) насилие не является монополией государства. Государству ОЧЕНЬ это не нравится, но оно вынуждено оставлять и ЧОПы, и самооборону, и многое-многое другое. Государство монополизирует не насилие, насилие оно отлично может и аутсорсить. Государство монополизирует арбитраж. Государство начинается с судьи, а не полицейского.
Понимаете, эгоистические акторы (к которым, конечно, относятся в немалой степени люди) - они, ну, эгоистические и не очень любят играть по правилам. Репутация - неплохой ограничитель, но только тогда, когда ожидаемый долговременный выигрыш превосходит мгновенный значительно; в смысле, вы не можете ожидать, что при взаимодействии эгоистических бизнесменов они, получив возможность сорвать суперкуш, не кинут коллегу. Кинут. Хоть один да кинет. И чем больше их у вас (свободная конкуренция, здравствуй!) - тем быстрее кинут. При этом, пресловутая свобода передвижения и смены социального контекста в этом плане вредит - именно потому, что обесценивает даже репутационное давление.
Поэтому - государство, которое не заинтересовано (в хорошем случае; бывает, и очень часто, плохой) в процветании того или иного, скажем, бизнесмена - становится неплохим вариантом для обеспечения хозяйственной деятельности и торговли. За счет собираемого со всех процента (или фиксированной таксы), когда ему совершенно все равно, кто из торговцев заплатит налоги, бизнесмены могут рассчитывать, что будет принято беспристрастное решение. Более того! Если существует подобный механизм, заметим на полях, он работает на установление доверия среди бизнесменов - зная, что в случае резкого нарушения правил решение будет принимать внешний арбитраж (особенно если это будет внешний платный арбитраж, тем более если он будет дорогой!), бизнесмены будут более склонны решать проблему между собой.
Ключевая проблема решения вида “репутационные издержки будут таковы, что…”, что забавно, кроется в недоучете одного из вдохновителей Австрийской школы, Фредерика Бастиа. Фредерик Бастиа установил одно базовое правило, без которого любые экономические (а на самом деле - и политические) идеи теряют смысл. Капитал, учил нас Бастиа, всегда работает на потребителя, а не на владельца капитала; любые экономические решения должны рассматриваться не со стороны капиталиста, производителя, хозяина, и не со стороны работника, а со стороны потребителя услуги или товара. Если решение невыгодно потребителю, то в конечном итоге оно будет невыгодно и производителю, и работнику.
Так вот, когда вы упираете на репутационные издержки, это правило не соблюдается. Фишки с некорректной конкуренцией работают, когда вы пытаетесь решать проблему внутри класса, скажем, производителей, внутри класса бизнесменов, внутри класса того, кто продает. Но по умолчанию, покупателю совершенно все равно, насколько честно работал производитель, который приносит покупателю нужный ему товар.
На всякий случай, стоит отметить, что “покупатель” - это совершенно не обязательно представитель среднего класса, идущий в магазин за колбасой, ботинками или новым окном (хотя Бастиа имел в виду именно его). Покупателем может выступать кто угодно - это, в частности, может быть другой бизнесмен. Или государство.
При этом, люди вообще, и бизнесмены, производители, “успешные люди” в частности, в модели Бастиа - люди, ставящие свои интересы превыше всего. Что это значит? Это значит, что в ситуации, когда они могут ценой интересов группы приобрести внутри этой группы преимущество для себя, они это сделают. А что их остановит? Важна не репутация среди себе подобных, а репутация среди потребителей своего товара. Ну, пока мы не говорим о внеэкономических методах вроде, там, совести, чести, желания социального принятия - но если все это работает, то любая система работает, включая тоталитарную социалистическую диктатуру.
Поэтому, постулируя, что “успешные люди” - рациональные агенты, направленные на максимизацию личной прибыли, вполне можно предсказать, чем кончится система “отмены государства”. Особенно на текущем уровне развития.
Характерная особенность текущего уровня технологического развития - это, пока еще, специализация производства (ну, покуда нельзя напечатать на тридэпринтере холодильник, микроволновку и автомобиль); если это не так, то у нас наступает post-scarcity, и вопрос нашей экономической политики вообще можно не обсуждать. В смысле, он настолько жестко изменится, причем в не очень предсказуемом сейчас виде, что тут ничего конкретного не предскажешь; но вот в чем можно быть уверенным - так это в том, что оная post-scarcity окончательно подчинит экономику социальным вопросам. Банально потому, что никому не придется пахать ради выживания. Да собственно оная post-scarcity и есть антитеза концепции неограниченного капиталистического рынка.
Одна особенность высокотехнологического специализированного производства в том, что оно, черт побери, дорогое. Такая простая штука, как современный холодильник, на самом деле, чудовищно сложная штука, вершина технологической цепочки из многих-многих звеньев (которая начинаются с современной шахтной промышленности). Поэтому общество, в котором такие производители есть, предусматривает достаточно большой потребительский рынок (другими словами, если семья покупает один холодильник в десять лет, а поселение состоит из сотни семей, строить холодильниковый завод бессмысленно). Понятным образом, это отрубает “капитализм малых групп” - потому что если даже продукция завода (заводика) расходится, не нужен еще один. “Это, стало быть, раз”.
Два. Другая особенность высокотехнологического производства в том, что у него длинный срок окупаемости. В смысле, вам придется построить завод, закупить для него материалы, оплатить работу сотрудников, оплатить электричество и прочие эксплуатационные расходы, наладить логистику (по доставке товара покупателям), и только тогда начать получать доход.
Таким образом, в конечном итоге у вас естественно получатся большие производящие специализированные корпорации, более-менее делящие между собой большой рынок, прямо или через “дочек”, и огромное количество мелких контор, поделивших сферу услуг. Без антимонопольного законодательства вы не сможете разбить большие картели, а сфера услуг, понятным образом, будет набита яростной конкуренцией за каждого потребителя. Пока все выглядит нормально.
Неприятности начинаются, когда “яростная конкуренция” переходит границу “терпимого”. Когда начинаются поджоги бизнеса клиента и отрезание ему коммуникаций. Когда “его” клиентуру начинают бить на улицах. Короче, когда начинается то, что называется “грязной конкуренцией”.
А что должно остановить такого рода конкуренцию? Репутация? А как, и какого рода, репутация будет работать в сфере услуг с фирмами-однодневками и яростной конкуренцией? Репутация среди кого? Репутация среди клиентов получается совсем другими способами, а не соблюдением “правил игры”. Репутация среди злейших врагов, выгода которых означает твое разорение, не нужна.
Конечно, всегда найдутся этакие “святые мира бизнеса”, которые будут играть по-хорошему. Голуби в терминологии эволюционных стратегий. Ну, они и вымрут первыми. Банально потому, что выживание в этом мире бизнеса (недружелюбном к небогатым, верно?) остро зависит от успеха конкуренции за конечный ресурс - клиентуру. Отсутствие грязной игры ведет к проигрышу (потому что противники будут это делать), а ее, грязной игры, наличие не просто никак ненаказуемо, а попросту обязательно.
Возможна, конечно, ситуация - и это единственная ситуация такого рода, ведущая к стабильности - когда мелкие конкурирующие фирмы, постепенно поглощая друг друга, становятся такими же гигантами, как производящие фирмы. И тогда на рынке воцарится мир.
Да, конечно, “спокойный мир” будет лучше для всех, кто есть на рынке; но он совершенно невыгоден новым игрокам, тем, кто пытается войти на уже поделенный рынок. Если установится некоторое равновесие, первый же новый игрок его разнесет. Поэтому в лучшем случае мы получим картинку, когда на рынке есть некоторое количество фирм с частными службами безопасности, которые удерживают “положенные” части рынка любой ценой. Те, кто пытаются влезть на поделенный рынок, будут получать полною мерой. При том понимании, что выживание в таком мироздании, где нет ренты, государственной поддержки рынка труда и госсектора, прямо зависит от экономической эффективности, и от нее же зависит то, станете ли вы жертвой грабежа или убийства, удерживать свою часть рынка любой ценой для менеджмента любой фирмы станет вопросом выживания уже чисто физического.
Что же останавливает фирмы от такого сценария в реальности?
Во-первых, очень и очень многие циники прямо скажут - да ничего не останавливает, именно так и выглядит мир большого бизнеса. С закатыванием конкурентов в бетон, с отстрелом ньюкаммеров, с агрессивной рекламой. В наши дни к этому добавляются судебные войны, ну так они заменятся на обычные.
Во-вторых, крупный бизнес ограничен государственно. Применение целого ряда приемов запрещено законом. Государственное регулирование заставляет людей “ходить сторожно” - просто потому, что не хочется нарываться (и тратиться) на проверки, когда этого можно не делать. “Мы ведем с вами борьбу по правилам, потому что над всеми нами стоит Ужасный Людоед, который уж тем более не станет церемониться”.
А что же случится, что принципиально изменится, если убрать Людоеда? Который, ну, ест людей, черт побери?
Возникнет проблема юрисдикции.
Представьте себе, что мы наняли полицию для проведения следственной деятельности и поимки преступников (собственно, на самом-то деле, мы так и сделали), и наняли суд для их осуждения (и так мы тоже, на самом-то деле, сделали). Есть насильник, есть жертва насилия. Жертва подписывала контракт с полицией и судом, но вот преступник - нет. Имеет ли право полиция жертвы арестовать насильника, а суд жертвы - его судить?
Если нет, то как наказывать насильника? Если есть суд, которому рациональный актор может отказаться подчиняться, то ему и будут постоянно отказываться подчиняться, когда рассмотрение будет не в пользу отказывающегося. “Я отказываюсь уступить свою свободу, это мой личностный суверенитет, хочу - признаю суд, не хочу - не признаю, так вот не хочу”.
Если да, то чем это отличается от современной системы? Главная претензия к ней - что она навязывает свой арбитраж; с точки зрения системы, условия ее работы меняют те, кого она судит, да и сами посты судей и руководителей полиции в идеале выборные. Если условная “свободная” система точно так же навязывает свой арбитраж - какая от нее выгода?
Ну, кроме того, что она, наверное, выгоднее владельцам крупного бизнеса.