The Future's pretty cool!
На самом деле, когда речь заходит об изнасилованиях, в клубок смешивается целая пачка разных тем, и лучше бы так не делать, наверное.
Итак, тема первая - тема юридической вины. С ней все очень просто и банально - есть закон, именно закон определяет, кто юридически виноват, кто юридически не виноват, и на какое наказание тянет любая вина. Наша юридическая практика определяет, что вина лежит на совершившем караемое деяние, а не на том, кто создал для совершившего деяние возможность это деяние совершить (ну, за исключением случаев, когда создание таких условий служит отдельным составом). Таким образом, с точки зрения российского закона, жертва в принципе не может быть виновата в преступлении, жертвой которого она является, никак, ни на 50%, ни на 25%, ни на 1%, ни "сколько-то" ("ну, в чем-то и она тут виновата"). Так что эта тема, по факту, не заслуживает даже обсуждения.
Тема вторая - куда сложнее. Дело в том, что юридическая вина и вина, скажем так, моральная - это две очень большие разницы. Вполне может быть несправедливый закон, ведь так? Или ситуация, когда человек нарушил норму закона, но в глазах общественной морали прав. Ну, например, его жену оскорбили, и он ударил оскорбителя по лицу - формально это состав преступления, и фактически это состав преступления, но по большей части общество поймет ударившего, и, вполне возможно, даже одобрит. И важно, что закон - штука, которая воспринимается как нечто внешнее (и это правильно), а мораль - как нечто внутреннее (и это тоже, строго говоря, правильно!), и поэтому, говоря о вине, говорится именно о вине моральной.
А мораль у нас, как ни крути, строится на христианском представлении. А главное, что есть в христианском представлении (и этим, кстати, оно сильно отличается от ветхозаветного) - это примат справедливости над всем вообще остальным. Не соблюдения юридической процедуры, а именно справедливости - чтобы хороший человек был вознагражден, а плохой человек был наказан. Если хорошему человеку Бог попустил быть наказанным, то, значит, не больно-то он и хороший (всеблагой и всесильный Господь ведь не будет наказывать хорошего человека, так?). Из этих парадоксов, между прочим, растет корпус текстов о теодицее ("если Господь - всесильный и всеблагой, то чего ж так много зла на Земле?"), а равно, как я могу судить, является источником понятия "первородный грех" ("ты исходно виноват уже тем, что родился не у тех предков").
Так вот, справедливо, чтобы плохой человек был наказан. А что такое "плохой человек"? Это человек, который совершает плохие поступки. А плохой поступок плох не триггерно, он более или менее плох. Причем, в отличие от юридического определения, которое бинарно (поступок либо преступен, либо нет), моральное определение всегда ситуативно, оно зависит от обстоятельств. Одно и то же действие, при разнице обстоятельств, будет восприниматься нами как совсем ужас-ужас, как не совсем ужас, как совсем не ужас и даже как похвальное действие, заслуживающее вручение наград. Хвосты от этого, между прочим, висят и в юридической практике - разумеется, потому что она вынуждена согласовываться с реальностью.
Юридическая практика сама по себе - дура, и, в общем, если бы мы жили в компьютерной модели, то оно было бы очень просто. Но, поскольку мы живем в мире людей, у которых за плечами - десятки тысяч лет накопления определенных культурных традиций, и, в общем-то, я охотно верю, что процесс это эволюционный (то есть, мусора, который сейчас не просто не нужен, а вреден, в человеческом представлении о мире больше, чем люди думают), постольку юриспруденция - сложное занятие, требующее лавирования между наказанием юридической вины и установления вины моральной.
В нашем, крайне несовершенном мире, изнасилование женщины мужчиной само по себе не является чем-то морально страшным и недопустимым. Десятки тысяч лет культурного развития дают именно эту установку - женщина не субъект отношений, она объект, как, например, стул. Бессмысленно вести борьбу за права стула. Никакое отношение ко стулу не является плохим. Это, если что, плохая установка, бесспорно - с моей точки зрения. Но любому мышлению требуется бороться с десятками тысяч лет в своей голове, чтобы признать - да, это плохо, фу таким быть. Именно поэтому, кстати, сами рассуждения о том, плохо это или нет, вызывают поляризацию и очень острые обсуждения. Сравните со, скажем, убийством - о том, насколько и как допустимо убивать, споры ведутся, но заметно более холодно и спокойно.
Ну и да, поскольку мы живем в мире христианской (ну, в лучшем случае, в мире постхристианской) морали - там возникает еще вот какая дилемма.
Пункт первый - женщина, которая одевается и ведет себя "как шлюха" (термин, заметьте, исключительно размытый), заслуживает, чтобы к ней относились, как к шлюхе. Когда шлюха отказывается выполнять свои прямые обязанности, она плохая шлюха. Плохой человек должен быть наказан. Вор должен сидеть в тюрьме. Кстати, с позиции авторов романа Жеглов - не самый положительный герой (хоть и не жестко отрицательный), мягко говоря, и эта фраза должна была выражать именно негативность его образа. Однако, во-первых, Высоцкий, скотина, оказался чересчур харизматичным, и во-вторых, фраза слишком легко ложится именно вот на эту вот моральную тягу к справедливости.
Беда в том, что когда применяются слова, отсылающие к чему-то, четко и жестко не установленному, всегда идет обращение к культурному коду. Человек этого, к его счастью, не осознает, не осознает настолько, что человек, который пытается всегда вытащить это наверх, определяется как "зануда". А культурный код, сложившийся в Европе за последние лет этак полторы тысячи, говорит, что большинство современных женщин ведут себя как шлюхи. В том числе (и как бы не в первую очередь) потому, что не признают власти одного конкретного мужчины над собой. Добро пожаловать в культуру оправдания изнасилования.
Тема третья. Так исторически случилось в европейской традиции, что у нас не такой большой спектр приемлимых ответов на тревожащую ситуацию нарушения справедливости. Справедливость все-таки основная точка традиции, мир, сотворенный всеблагим и всесильным Господом просто не может быть в основе своей несправедливым.
Во-первых, это деятельное исправление несправедливости - "этот подлец изнасиловал девушку! Двадцать лет ему! Расстрелять! Оторвать яйца! Насиловать бутылками на центральной площади!" Я немного утрирую, но, думаю, все эти варианты по отдельности каждый видел хоть раз. Человек совершил плохой поступок, и справедливость должна быть восстановлена - подлец наказан, жертва вознаграждена. Беда в том, что очень сложно вознаградить жертву соразмерно ряду преступлений - например, сложно вознаградить соразмерно жертву изнасилования. Что будет соразмерным воздаянием? И в том числе и поэтому изнасилование выносится в спектр непрощаемого и недопустимого в принципе - потому что тогда можно не считать, как вознаграждать жертву, а считать, что достаточным вознаграждением будет физическое уничтожение мерзавца. Это, кстати, вообще типичная реакция на ситуацию, когда возместить вред невозможно.
Во-вторых, это попытка обосновать, почему событие является "не-очень-несправедливым". А для этого нужно показать, что жертва - сама не очень хорошая, найти максимум грязи и "хорошие девочки так себя не ведут". Добро пожаловать в культуру оправдания изнасилования.
Наконец, есть тема четвертая. Как я уже писал выше, понятие "вина" имеет в нашем языке достаточно много тонко отличающихся значений. Например, возьмем пример с кошельком. Людям не очень приходит в голову утверждать, что карманник должен получить меньшее наказание, если кошелек у жертвы лежит в легкодоступном месте - однако фраза "черт, кошелек утащили; но я сам виноват, надо было лучше прятать!" глаз не царапает.
Это - вопрос атрибуции. Украденный кошелек, по умолчанию, в голове у человека - это не "один человек украл у другого кошелек", это "случилась пропажа кошелька". А это уже даже не вопрос справедливости, это еще более глубокий механизм - это механизм прогнозирования неопределенного результата. Существует вероятность пропажи кошелька, что я могу сделать, чтобы уменьшить вероятность этого события?
И вот тут не стоит забывать вот что. Единственная абсолютная защита от потери кошелька - не иметь кошелька, точно так же, как единственная абсолютная защита от изнасилования - не быть. Всегда может найтись кто-то, кого возбудит именно ваша миниюбка, именно ваше макси, именно ваша фигура под балахоном с паранджой, именно ваша седая борода до пояса. Вопрос - в вероятности. Существуют определенные более-менее известные факторы, их можно сокращать и рисковать меньше, можно не сокращать и рисковать больше.
Беда в том, что изнасилование - это преступление из тех, где преступник вступает в, гм, достаточно интимный контакт с жертвой, зачастую - это знакомый. Его сложно воспринимать как "то, что случилось", это "то, что один человек сделал с другим". В том числе и потому, надо сказать, что изнасилование - одно из немногих преступлений, аналог последствий которого не может случиться с человеком без участия другого человека. Можно потерять кошелек, без помощи карманника. Можно потерять имущество - в результате, скажем, пожара, без грабителей. Можно сломать себе ногу - без всяких побоев. Однако без участия другого человека получить изнасилование... нет, ну, наверное, теоретически это реально, но на практике моя фантазия пасует.
Поэтому подходить к изнасилованию как к любому другому неприятному событию, которое можно пытаться предотвращать, сложно.
Я знаю один хороший метод. Надо не держать насильников за людей. Надо держать их за событие, которое может случиться. С каждым.
Но это сложно. Потому что они живут среди нас, читают те же книжки, смотрят те же фильмы и пишут в те же социальные сети. И большинство из нас, все-таки, чувствует неготовность немедленно их всех расстрелять без суда и следствия.
Поэтому добро пожаловать в культуру оправдания изнасилования.
Итак, тема первая - тема юридической вины. С ней все очень просто и банально - есть закон, именно закон определяет, кто юридически виноват, кто юридически не виноват, и на какое наказание тянет любая вина. Наша юридическая практика определяет, что вина лежит на совершившем караемое деяние, а не на том, кто создал для совершившего деяние возможность это деяние совершить (ну, за исключением случаев, когда создание таких условий служит отдельным составом). Таким образом, с точки зрения российского закона, жертва в принципе не может быть виновата в преступлении, жертвой которого она является, никак, ни на 50%, ни на 25%, ни на 1%, ни "сколько-то" ("ну, в чем-то и она тут виновата"). Так что эта тема, по факту, не заслуживает даже обсуждения.
Тема вторая - куда сложнее. Дело в том, что юридическая вина и вина, скажем так, моральная - это две очень большие разницы. Вполне может быть несправедливый закон, ведь так? Или ситуация, когда человек нарушил норму закона, но в глазах общественной морали прав. Ну, например, его жену оскорбили, и он ударил оскорбителя по лицу - формально это состав преступления, и фактически это состав преступления, но по большей части общество поймет ударившего, и, вполне возможно, даже одобрит. И важно, что закон - штука, которая воспринимается как нечто внешнее (и это правильно), а мораль - как нечто внутреннее (и это тоже, строго говоря, правильно!), и поэтому, говоря о вине, говорится именно о вине моральной.
А мораль у нас, как ни крути, строится на христианском представлении. А главное, что есть в христианском представлении (и этим, кстати, оно сильно отличается от ветхозаветного) - это примат справедливости над всем вообще остальным. Не соблюдения юридической процедуры, а именно справедливости - чтобы хороший человек был вознагражден, а плохой человек был наказан. Если хорошему человеку Бог попустил быть наказанным, то, значит, не больно-то он и хороший (всеблагой и всесильный Господь ведь не будет наказывать хорошего человека, так?). Из этих парадоксов, между прочим, растет корпус текстов о теодицее ("если Господь - всесильный и всеблагой, то чего ж так много зла на Земле?"), а равно, как я могу судить, является источником понятия "первородный грех" ("ты исходно виноват уже тем, что родился не у тех предков").
Так вот, справедливо, чтобы плохой человек был наказан. А что такое "плохой человек"? Это человек, который совершает плохие поступки. А плохой поступок плох не триггерно, он более или менее плох. Причем, в отличие от юридического определения, которое бинарно (поступок либо преступен, либо нет), моральное определение всегда ситуативно, оно зависит от обстоятельств. Одно и то же действие, при разнице обстоятельств, будет восприниматься нами как совсем ужас-ужас, как не совсем ужас, как совсем не ужас и даже как похвальное действие, заслуживающее вручение наград. Хвосты от этого, между прочим, висят и в юридической практике - разумеется, потому что она вынуждена согласовываться с реальностью.
Юридическая практика сама по себе - дура, и, в общем, если бы мы жили в компьютерной модели, то оно было бы очень просто. Но, поскольку мы живем в мире людей, у которых за плечами - десятки тысяч лет накопления определенных культурных традиций, и, в общем-то, я охотно верю, что процесс это эволюционный (то есть, мусора, который сейчас не просто не нужен, а вреден, в человеческом представлении о мире больше, чем люди думают), постольку юриспруденция - сложное занятие, требующее лавирования между наказанием юридической вины и установления вины моральной.
В нашем, крайне несовершенном мире, изнасилование женщины мужчиной само по себе не является чем-то морально страшным и недопустимым. Десятки тысяч лет культурного развития дают именно эту установку - женщина не субъект отношений, она объект, как, например, стул. Бессмысленно вести борьбу за права стула. Никакое отношение ко стулу не является плохим. Это, если что, плохая установка, бесспорно - с моей точки зрения. Но любому мышлению требуется бороться с десятками тысяч лет в своей голове, чтобы признать - да, это плохо, фу таким быть. Именно поэтому, кстати, сами рассуждения о том, плохо это или нет, вызывают поляризацию и очень острые обсуждения. Сравните со, скажем, убийством - о том, насколько и как допустимо убивать, споры ведутся, но заметно более холодно и спокойно.
Ну и да, поскольку мы живем в мире христианской (ну, в лучшем случае, в мире постхристианской) морали - там возникает еще вот какая дилемма.
Пункт первый - женщина, которая одевается и ведет себя "как шлюха" (термин, заметьте, исключительно размытый), заслуживает, чтобы к ней относились, как к шлюхе. Когда шлюха отказывается выполнять свои прямые обязанности, она плохая шлюха. Плохой человек должен быть наказан. Вор должен сидеть в тюрьме. Кстати, с позиции авторов романа Жеглов - не самый положительный герой (хоть и не жестко отрицательный), мягко говоря, и эта фраза должна была выражать именно негативность его образа. Однако, во-первых, Высоцкий, скотина, оказался чересчур харизматичным, и во-вторых, фраза слишком легко ложится именно вот на эту вот моральную тягу к справедливости.
Беда в том, что когда применяются слова, отсылающие к чему-то, четко и жестко не установленному, всегда идет обращение к культурному коду. Человек этого, к его счастью, не осознает, не осознает настолько, что человек, который пытается всегда вытащить это наверх, определяется как "зануда". А культурный код, сложившийся в Европе за последние лет этак полторы тысячи, говорит, что большинство современных женщин ведут себя как шлюхи. В том числе (и как бы не в первую очередь) потому, что не признают власти одного конкретного мужчины над собой. Добро пожаловать в культуру оправдания изнасилования.
Тема третья. Так исторически случилось в европейской традиции, что у нас не такой большой спектр приемлимых ответов на тревожащую ситуацию нарушения справедливости. Справедливость все-таки основная точка традиции, мир, сотворенный всеблагим и всесильным Господом просто не может быть в основе своей несправедливым.
Во-первых, это деятельное исправление несправедливости - "этот подлец изнасиловал девушку! Двадцать лет ему! Расстрелять! Оторвать яйца! Насиловать бутылками на центральной площади!" Я немного утрирую, но, думаю, все эти варианты по отдельности каждый видел хоть раз. Человек совершил плохой поступок, и справедливость должна быть восстановлена - подлец наказан, жертва вознаграждена. Беда в том, что очень сложно вознаградить жертву соразмерно ряду преступлений - например, сложно вознаградить соразмерно жертву изнасилования. Что будет соразмерным воздаянием? И в том числе и поэтому изнасилование выносится в спектр непрощаемого и недопустимого в принципе - потому что тогда можно не считать, как вознаграждать жертву, а считать, что достаточным вознаграждением будет физическое уничтожение мерзавца. Это, кстати, вообще типичная реакция на ситуацию, когда возместить вред невозможно.
Во-вторых, это попытка обосновать, почему событие является "не-очень-несправедливым". А для этого нужно показать, что жертва - сама не очень хорошая, найти максимум грязи и "хорошие девочки так себя не ведут". Добро пожаловать в культуру оправдания изнасилования.
Наконец, есть тема четвертая. Как я уже писал выше, понятие "вина" имеет в нашем языке достаточно много тонко отличающихся значений. Например, возьмем пример с кошельком. Людям не очень приходит в голову утверждать, что карманник должен получить меньшее наказание, если кошелек у жертвы лежит в легкодоступном месте - однако фраза "черт, кошелек утащили; но я сам виноват, надо было лучше прятать!" глаз не царапает.
Это - вопрос атрибуции. Украденный кошелек, по умолчанию, в голове у человека - это не "один человек украл у другого кошелек", это "случилась пропажа кошелька". А это уже даже не вопрос справедливости, это еще более глубокий механизм - это механизм прогнозирования неопределенного результата. Существует вероятность пропажи кошелька, что я могу сделать, чтобы уменьшить вероятность этого события?
И вот тут не стоит забывать вот что. Единственная абсолютная защита от потери кошелька - не иметь кошелька, точно так же, как единственная абсолютная защита от изнасилования - не быть. Всегда может найтись кто-то, кого возбудит именно ваша миниюбка, именно ваше макси, именно ваша фигура под балахоном с паранджой, именно ваша седая борода до пояса. Вопрос - в вероятности. Существуют определенные более-менее известные факторы, их можно сокращать и рисковать меньше, можно не сокращать и рисковать больше.
Беда в том, что изнасилование - это преступление из тех, где преступник вступает в, гм, достаточно интимный контакт с жертвой, зачастую - это знакомый. Его сложно воспринимать как "то, что случилось", это "то, что один человек сделал с другим". В том числе и потому, надо сказать, что изнасилование - одно из немногих преступлений, аналог последствий которого не может случиться с человеком без участия другого человека. Можно потерять кошелек, без помощи карманника. Можно потерять имущество - в результате, скажем, пожара, без грабителей. Можно сломать себе ногу - без всяких побоев. Однако без участия другого человека получить изнасилование... нет, ну, наверное, теоретически это реально, но на практике моя фантазия пасует.
Поэтому подходить к изнасилованию как к любому другому неприятному событию, которое можно пытаться предотвращать, сложно.
Я знаю один хороший метод. Надо не держать насильников за людей. Надо держать их за событие, которое может случиться. С каждым.
Но это сложно. Потому что они живут среди нас, читают те же книжки, смотрят те же фильмы и пишут в те же социальные сети. И большинство из нас, все-таки, чувствует неготовность немедленно их всех расстрелять без суда и следствия.
Поэтому добро пожаловать в культуру оправдания изнасилования.
-
-
13.02.2024 в 06:32Хотел бы поделиться с вами своим значимым опытом поиска рекомендуемого автосервиса в Оренбурге. После длительного выбора, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — АвтоЛайф.
Что мне особенно понравилось в AutoLife, так это качество работы каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только с учетом всех требований решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили компетентные советы по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько вызывающе порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете качественный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10:00 до 20:00 без выходных, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется ценным для кого-то из вас. Буду рад получить ваш фидбек, если решите воспользоваться услугами АвтоЛайф.
Ремонт системы охлаждения в Оренбурге
Связанные ссылки
Встречайте о АвтоЛайф 56: почему стоит выбрать нас в уходе за автомобилях в Оренбурге Не забывайте: автосервис AutoLife — ответ на ваши вопросы в мире авторемонта в Оренбурге Рекомендация: рекомендуемый автосервис в Оренбурге - автосервис AutoLife Узнайте больше о АвтоЛайф 56: наши сильные стороны в обслуживании автомобилях в Оренбурге Не теряйте: AutoLife56 — ваш лучший выбор в мире авторемонта в Оренбурге 4b1607c
-
-
19.02.2024 в 17:33Examine these very best procedures for Web page advertising:
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Zakupka-ssylok-2019-843581-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Raskrutka-sajta-v-gugle-408648-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Prodvizhenie-v-google-625542-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Kupit-ssylki-dlya-prodvizheniya-524929-12-05
https://telegra.ph/Prodvizhenie-sajta-ssylkami-Raskrutka-sajta-v-gugle-664059-12-05
If fascinated, create to PM and e book early accessibility
-
-
21.02.2024 в 02:24eroscenu.ru/?page=2236
eroscenu.ru/?page=5894
eroscenu.ru/?page=44504
eroscenu.ru/?page=24528
eroscenu.ru/?page=48844
eroscenu.ru/?page=484
eroscenu.ru/?page=16972
eroscenu.ru/?page=43190
eroscenu.ru/?page=17450
eroscenu.ru/?page=38492
eroscenu.ru/?page=24428
eroscenu.ru/?page=30191
eroscenu.ru/?page=14293
eroscenu.ru/?page=48070
eroscenu.ru/?page=29932
eroscenu.ru/?page=49846
eroscenu.ru/?page=43509
eroscenu.ru/?page=176
eroscenu.ru/?page=27186
eroscenu.ru/?page=2686
музыкальные ссылки ссылки игровые ссылки игровые ссылки научно-популярные ссылки кинематографические ссылки экологические ссылки игровые ссылки развлекательные ссылки гастрономические ссылки fa48d63