Мало что нервирует меня так сильно, как привычка переводчиков всегда "при прочих равных" переводить слово "prince" как "принц".

Титул наследника британской короны - не принц Уэльский, а князь Уэльский. Уэльс - княжество, и титул сам по себе не зависит от статуса наследника. То же самое - для принца (или, как сейчас, принцессы) Оранского (причем, что характерно, что Оранж - княжество, наше коллективное бессознательное знает).

Должность правителя домена в Камарилье (VtM) - не Принц, а Князь, но с этой проблемой коллективное бессознательное вроде справилось.

Когда вархаммерский еретик становится демоном, он становится не демон-принцем, а демоническим князем/князем демонов.

Когда в The Armageddon Inheritance поминается список императорских титулов - “Your principle title is ‘His Imperial Majesty Colinmacintyre the First, Grand Duke of Birhat, Prince of Bia, Warlord and Prince Protector of the Realm, Defender of the Five Thousand Suns, Champion of Humanity, and, by the Maker’s Grace, Emperor of Mankind.’ Secondary titles are: ‘Prince of Aalat,’ ‘Prince of Achon,’ ‘Prince of Anhur,’ ‘Prince of Apnar,’ ‘Prince of Ardat,’ ‘Prince of Aslah,’ ‘Prince of Avan,’ ‘Prince of Bachan,’ ‘Prince of Badarchin,’ ‘Prin—’ ”, то все эти prince - это князья, а не принцы.

Повбывав бы.

@темы: на полях

---

И еще о ЗВ

И еще о ЗВ

Ох. Я почитал возмущения Хэмила ("это не мой Люк, я вообще не воспринимаю этого персонажа Люком!"), и комментарии, и мне грустно.

Во-первых, хотелось бы в плане ЗВ прояснить одно важное (очень важное) различие. В ЗВшной вселенной есть три совершенно разных понятия - форс-сенситив, форс-юзер и джедай.
Еще раз. Не всякий форс-сенситив - форс-юзер (Люк Скайуокер - форс-сенситив с самого начала первого четвертого эпизода, но не форс-юзер и уж тем более не джедай). Не всякий форс-юзер - джедай (хотя, кажется, как раз ранние эпизоды собирались играть именно в этом направлении).

Что такое "форс-сенситив"? Это человек, который родился со способностью ощущать потоки Силы вокруг. В принципе ощущать. Это может никак не выражаться вообще внешне, но как правило, все-таки выражается (и по этому признаку форс-сенситивов отслеживают). А какие это признаки?
Во-первых, это гиперинтуиция. У джедаев, как мы знаем из фильмов (из четвертого фильма) не то чтобы какая-то запредельная _реакция_. Когда он подставляет световой меч под попадание бластера, он не успевает отреагировать - он просто угадывает, интуитивно, где будет разряд бластера и как надо поставить меч, чтобы отбить выстрел. Реакция у Хана Соло, который стреляет первым, пожалуй, будет получше реакции Люка, но Люк всегда знает, _как_ поставить руку. Да, это читерство. Но главное, это работает не только на саберфайтинг. Это работает на пилотаж, на принятие решений, на все, что угодно. Когда форс-сенситив делает выбор, к которому у него лежит душа, это будет скорее всего удачный выбор. Главное, отучить человека слушаться рефлексов, поддерживающей техники и здравого смысла.
Хотя нам этого прямо не показано, мы, в общем-то, можем предположить, что у Люка по этим позициям все было неплохо и до начала четвертого эпизода, но ему как-то в голову не приходило, что в драке надо отключать голову и слушаться нутра. У его отца, по крайней мере, было именно так, он на гиперинтуиции в гонках участвовал. И станции взрывал.
Во-вторых... я не знаю, как правильно сформулировать это состояние по-русски. В английском языке есть слово serendipity. Короче говоря, обстоятельства вокруг форс-сенситивов скручиваются неслучайным образом. Мироздание закручено в хитрые сюжетные реки, и обстоятельства жизни форс-сенситивов достаточно лихо закручиваются в этих потоках. Случайностей нет, есть Великая Сила. Чем сильнее форс-сенситив, тем мощнее вокруг него повороты этих вот самых событийных рек. Опять же - это происходит с любыми форс-сенситивами. Единственная в Галактике говорящая собака придет именно к ним на порог. Ситуация сложится так, что у корабля беженцев с совершенно другой планеты откажет гипердрайв, чтобы они приземлились на Татуине, на Татуине они войдут именно в лавку, где прислужником - мощнейший форс-сенситив - чтобы ситуация "сыгралась". В некотором роде, можно предположить, что Палпатин подсказал своим клевретам из Торговой Федерации атаковать Набу только для того, чтобы с Татуина улетел один маленький мальчик.
В одном из артефактов расширенной вселенной показан персонаж (мощнейший форс-сенситив, опять же), который считает такое положение для разумных унизительным. Крею, я считаю, можно понять.

Форс-юзер - это практикующий форс-сенситив, форс-сенситив, у которого его чувствительность - профессия. Всякий раз, как молодой Люк принимает интуитивное решение завалить флайер направо (и избежать столкновения) - он применяет Силу. Всякий раз, как молодая Лея (посол в Сенате и один из лидеров Сопротивления - при том понимании, что там были фигуры и посерьезнее вроде бы; напоминаю, что Лее Органе в четвертом эпизоде девятнадцать, как и Люку) принимает интуитивное решение выбрать один план, а не другой (и выиграть) - она применяет Силу. Это еще не делает их форс-юзерами.
Форс-юзер понимает, что делает, понимает, как он это делает, понимает, чего он добивается и знает, к чему это приведет. Люк Скайуокер становится форс-юзером в середине пятого эпизода. Примерно в этот момент приходят всякие яркие приемчики типа телекинеза, швыряния молниями и ментальных воздействий, но главным все равно остается базовый набор - гиперинтуиция и "чувство вселенского сюжета". Лея Органа в фильмах так форс-юзером и не становится. Форс-юзер осознанно чувствует, что так надо, и умеет отличать собственные капризы от "советов Силы". И еще он имеет гиперинтуицию всегда, а не "сначала привести себя в надлежащее состояние сознания". "No. Try not. Do… or do not. There is no try." - говорит джедай ученику джедая. Не пытайся, не оценивай ситуацию, не сравнивай ("Only different in your mind. You must unlearn what you have learned.") - делай. Или не делай. Человек в состоянии гармонии и абсолютного спокойствия, который видит вещи такими, какие они есть, а не какими привык их видеть, не рефлексирует ситуацию. Он "использует Силу", зная, что результат будет; он не использует в этом деле разума. Но и человек в состоянии острого эмоционального аффекта тоже не задействует разума, он не рефлексирует. Учитывая, что различие телекинетического перемещения камушка и телекинетического перемещения звездного истребителя - только внутри разума форс-юзера, разум надо выключить.

А джедай - это совершенно третье. Это носитель определенной традиции и определенной философии, это представитель духовного ордена. Он владеет набором практик, отточенных тысячелетиями (да, включая саберфайтинг).
Так вот, джедай в шестом эпизоде есть всего один, и это НЕ Люк Скайуокер. Это Анакин Скайуокер, он же Дарт Вейдер. Предположительно, он остался единственным, кто прошел полноценную тренировку в Ордене, единственный, кто владеет этими практиками. Когда Люк Скайуокер называет себя джедаем, он говорит, по сути, что он согласен с некоторым идеалом, причем, будем честными, идеалом чуть ли не более политическим, чем духовным - а точнее, не согласен с идеалом Палпатина. Но "в стране слепых одноглазый - поводырь", тех, кто прошел хоть полкурса у Йоды, к финалу шестого сезона не осталось, один Люк.

Поэтому претензия "Да Рей ничему не училась, как она делает весь этот магический стафф!" - некорректна. Суть обучения форс-юзера (не путать с джедаем!) в том и состоит, чтобы выбить из головы, чему человек учился. Чем меньше он умеет, тем лучше - тем меньше ему придется забыть (поэтому, кстати, Орден джедаев вообще предпочитал готовить детей). Это не книжная магия, где ты сидишь и десять лет учишь Заклятие Призыва Молнии, тут главное поверить в себя и довериться течению мира. Да, это галимая помесь нью-эйджа и дзена, "добро пожаловать в восьмидесятые, детка!" Чтобы подготовить человека, способного применять Силу для расчета траектории торпеды лучше, чем специально для этой цели сделанный арткомпьютер, понадобилось несколько занятий с шариком. А умение промывать мозг или там икс-винг поднимать из тины - это ерунда, не в этом Сила. Овладев собой, такие штуки будешь делать вообще легко и непринужденно.

Но, конечно, сагрился я на другое. Я сагрился на возмущение Хэмила.
Хэмил такой: "Знаете, я думал, я появлюсь в седьмом эпизоде во время сцены в лесу, ну, помните, когда лайтсэйбер летит. Я думаю - "О, какое клевое появление!" и тут А?! Рей его тягает?! Да она вообще ни дня не училась! Че за фигня! Я знаю, мне скажут - да ты сам обучения не закончил, так что тебе ли гнать! Ну так мне-то надо было к друзьям вернуться!"
То есть, понимаете, все возмущение Хэмила сводится к тому, что когда-то он был главный герой, свет в окошке, бастион добра, надежды (реально, Новая Надежда, ну!), Чувак, Который Все Делает Правильно, великий оптимист. Парень, которому положены Яркие Сцены Появления. Только ему. Какая-то там Рей не смеет претендовать на ЕГО место. Это он должен появляться и все разгребать, а потом стоять весь в черном белом и получать медали. Это ему можно делать весь клевый стафф, хотя он так обучения не закончил (но ему ж надо к друзьям вернуться), а Рей нельзя.
Некрасиво как-то.

@темы: кино, комментарий, Великая Сила

---

Я не сильно люблю Стругацких, по правде говоря.

То есть понятно, я человек из семьи советского интеллигента, естественно, у меня ими мозги отформатированы по полной, и тот же "Понедельник" я знаю наизусть. Но все-таки так вот чтобы любить эти тексты - не. Не так уж хорошо братья писали литературу, и не такие уж яркие у них образы, и не такие уж сильные у них сюжетные вопросы. И есть у них текст, с которым я просто не знаю, что делать. Это "Трудно быть богом".

В чем проблема? Проблема в том, что, если читать книгу "как написано", это простая притча про несложную человеческую проблему. Несложную - в смысле, что очень легко понять, чего там терзается Румата-Антон, и ему, наверное, можно без труда сочувствовать. И наверное, ведь текст именно так и задуман - по крайней мере, то, что я читал по поводу ТББ "от авторов", оставляло именно такое впечатление.

Но если задумываться, то это история про то, как один совершенно некомпетентный дебил, выступая с позиции "бога с ногами в грязи", так ничего и не понял до самого конца о месте, в котором вроде как работает. То есть ну вообще не понял. Потому что не разбирается ни в чем, вообще, разве только талант переводчика имеется (и это мы еще не видели перевода "Гамлета" в его исполнении).

Вот например, есть сцена, пир, где впервые появляется Будах. И там Румата разговаривает с Гуром Сочинителем.

Напоминаю, кто не помнит.

Гур Сочинитель, "создавший первый в истории Империи светский роман – печальную историю принца, полюбившего прекрасную варварку", пострадал после прихода Рэбы. "Что же касается Гура Сочинителя, то после беседы в кабинете дона Рэбы он понял, что Арканарский принц не мог полюбить вражеское отродье, сам бросал на Королевской площади свои книги в огонь и теперь, сгорбленный, с мертвым лицом, стоял во время королевских выходов в толпе придворных и по чуть заметному жесту дона Рэбы выступал вперед со стихами ультрапатриотического содержания, вызывающими тоску и зевоту." Все понятно, серость ненавидит все яркое и прогрессивное, и все такое. Да?

А потом Румата, в общем-то, человек определенным образом известный в кругу книгочеев, беседует с Гуром на пиру.

"Гур вздрогнул.

– Пишу?.. Я?.. Не знаю… Много.

– Стихи?

– Да… стихи…

– У вас отвратительные стихи, отец Гур. (Гур странно посмотрел на него.) Да-да, вы не поэт.

– Не поэт… Иногда я думаю, кто же я? И чего я боюсь? Не знаю.

– Глядите в тарелку и продолжайте кушать. Я вам скажу, кто вы. Вы гениальный сочинитель, открыватель новой и самой плодотворной дороги в литературе. (На щеках Гура медленно выступил румянец.) Через сто лет, а может быть, и раньше по вашим следам пойдут десятки сочинителей.

– Спаси их господь! – вырвалось у Гура.

– Теперь я скажу вам, чего вы боитесь.

– Я боюсь тьмы.

– Темноты?

– Темноты тоже. В темноте мы во власти призраков. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми.

– Отлично сказано, отец Гур. Между прочим, можно еще достать ваше сочинение?

– Не знаю… И не хочу знать.

– На всякий случай знайте: один экземпляр находится в метрополии, в библиотеке императора. Другой хранится в Музее раритетов в Соане. Третий – у меня.

Гур трясущейся рукой положил себе ложку желе.

– Я… не знаю…– Он с тоской посмотрел на Румату огромными запавшими глазами.– Я хотел бы почитать… перечитать…

– Я с удовольствием ссужу вам…

– И потом?..

– Потом вы вернете.

– И потом вам вернут! – резко сказал Гур.

Румата покачал головой.

– Дон Рэба очень напугал вас, отец Гур.

– Напугал… Вам приходилось когда-нибудь жечь собственных детей? Что вы знаете о страхе, благородный дон!..

– Я склоняю голову перед тем, что вам пришлось пережить, отец Гур. Но я от души осуждаю вас за то, что вы сдались.

Гур Сочинитель вдруг принялся шептать так тихо, что Румата едва слышал его сквозь чавканье и гул голосов:

– А зачем все это?.. Что такое правда?.. Принц Хаар действительно любил прекрасную меднокожую Яиневнивору… У них были дети… Я знаю их внука… Ее действительно отравили… Но мне объяснили, что это ложь… Мне объяснили, что правда – это то, что сейчас во благо королю… Все остальное ложь и преступление. Всю жизнь я писал ложь… И только сейчас я пишу правду…"

Так вот, если читать этот разговор глазами, а не через базисную теорию феодализма, то Гур вовсе не писал никакого светского романа. Гур писал хронику (и, видимо, при дворе был хронистом). И в этой хронике он написал, что у принца королевского дома был роман с варваркой, и у них были дети, и что их внук сейчас жив.

Еще раз. Придворный... ну кто бы он там ни был, пишет текст, из которого следует, что где-то сейчас здравствует наследник старшей линии королевского дома. И тогда министр охраны короля пригласил его к себе и заставил признать... что? Что "Всю жизнь я писал ложь… И только сейчас я пишу правду…" То есть еще раз - от него требовали признать, что все неправда, что он написал ложь. Что наследника старшей линии крови, имеющего больше прав на престол, нежели царствующий король (или его сын) нет. И он признал. И с тех пор его зовут Сочинителем.

Но разговор с Руматой что-то в нем будит, конечно. И он встает и зачитывает то четверостишье.

"Велик и славен, словно вечность,

Король, чье имя – Благородство!

И отступила бесконечность,

И уступило первородство!"

То есть отлично, в лицо назвали короля ублюдком. И что, кто-то, кроме короля, не понял? "Гости втянули головы в плечи." Все все поняли. Просто король Пиц Шестой уже до такой степени невменяем, что не обратил внимания. Воистину, легко и приятно говорить такому королю истину в лицо. Только толку от этого нет никакого.

И это Гур пытался донести до Руматы. Но, поскольку Антон считал, что беседует с гениальным автором худлита, а вовсе не с хронистом, он ничего не понял. Потому что, воистину, ему не читали курса феодальной интриги.

Так вот, беда моя в том, что я никогда не мог понять - это я вкладываю в текст (в котором был выведен адский министр охраны короны по имени Ребия, и понадобился Ефремов, чтобы отговоорить братьев - и им не было стыдно в этом признаваться) больше, чем туда было положено? Или все-таки АБС написали целый один предельно тонкий и изящный текст, где ситуация не разворачивается камазом в лоб?

Не знаю.

@темы: Рассуждения

---

Снилось, как я рассуждаю о технотриллерах.
Вот взять сериал "Человек-невидимка", нес я. Это технотриллер - технологии и люди, люди решают проблемы с помощью технологий. Задача героев в технотриллере - определить самое лучшее применение имеющихся у них инструментов (потому что их инструменты в технотриллере, как правило, производятся в удаленных суперлабораториях или на заводах).
Взять "Вавилон 5". Это классическая научная фантастика - важны люди, люди решают свои проблемы, потому что они умные. Задача героев в классической научной фантастике - определить все свойства проблемы, после чего решить ее наименее затратным путем.
Наконец, взять первых двух "Терминаторов". Это эпос - люди ведут себя в соответствии с судьбой, долгом и предначертанием, и проблема решается. В старых эпосах она еще и не решалась иногда, но в наши дни царит хэппи-энд.

@темы: Рассуждения

---

В 2012 году, когда на Дневниках шел флешмоб, призывающий голосовать на выборах в Президенты РФ за Арала Форкосигана (www.diary.ru/~our-choice-2012/p167366507.htm?fr...), я в какой-то момент сказал, что для меня Арал является самым влиятельным героем цикла. Мне возразили - а Корделия?

Сейчас я перечитываю "Мирные действия", и понимаю, что мне совершенно неинтересна Корделия. Арала я считаю влиятельным, потому что именно за ним гнался Майлз, а Майлз, безусловно, главный герой. И он же - самый интересный персонаж цикла. Не потому, что он заглавный герой, а потому, что он ошибается и растет.

Корделия Нейсмит-Форкоссиган по большому счету осталась ровно тем же человеком, которым была в "Осколках чести". Она не совершала ошибок, но и не переросла саму себя. Она осталась безупречной и безошибочной, выражающей самую верную позицию.

Поэтому как персонаж для меня она скучна непроходимо. Выбирая женских персонажей в цикле, я предпочту Элис, Екатерину или Карин.

@темы: комментарий

---

Одна из самых важных для меня книг Праттчета - это, как ни крути, "Ночная Стража". Не потому, что это самая сильная его вещь, или самая интересная, или с самым закрученным сюжетом, или с самыми лучшими персонажами. Но это вещь, которая отвечает на очень важный вопрос - "зачем нужны революции?"

Национализм он жестко осуждает. Осуждает он и гендерное неравенство, сильное государство, неограниченный капитализм, традиционализм, соблюдение социальной роли, да весь набор правой идеи. Он не верил в справедливую войну. Он не верил в бюрократическое управление. Но он верил в революции.

Почему? Потому что, в конечном счете, революции делают мир лучше. Нет, сами революционеры вряд ли приведут мир к лучшему, даже если они в это верят. Редж Башмак умрет, а Ветруна сменит Капканс, который, если уж по совести, немногим лучше. Немногим. Но лучше. И это "чуть-чуть лучше", чуть-чуть свободнее, чуть-чуть иначе станет кусочком лестницы, по которой можно будет подняться еще на шаг выше.

Революция приближает мир к светлому будущему, рано или поздно, так или иначе. Сама по себе не есть светлое будущее. Скорее всего, революция сама по себе, любая, в немедленном будущем приведет к страшным последствиям и диким жертвам, к тирании пострашнее той, которую она свергла. История никого не рассудит, никогда; история не рассудила Спартака с Крассом, Мюнцера с фон Вальдбургом, Дантона с Людовиком XVI, Люксембург с Вильгельмом II, Львова с Николаем II, Ленина с Керенским, Асанью с Франко, Кастро с Батистой.

Потом, тысячу лет спустя, об всех этих событиях будут говорить академически, перебирая "деяния" (преступления, подвиги) и тех, и других без гнева и пристрастия, без попыток определить, кто был прав, кто прав не был. Просто это то, что было, это те кости, на которых построено наше нынешнее благополучие.
Феодализм был лучше рабовладельческой тирании. Абсолютизм лучше феодализма. Неограниченный капитализм лучше абсолютизма. Либеральная социал-демократия лучше неограниченного капитализма. То, что будет после либеральной социал-демократии, будет лучше, чем она. Может быть, и даже скорее всего, по дороге будут кровавые революции, которые - сами по себе - не сделают никому лучше.

Но, по большому счету, человечество живет все лучше с каждым новым веком.

И это наполняет оптимизмом.

@темы: Позиция, Левая идея

---

Памятной дате посвящается

...Да, эти казни на кресте наделают много шуму. Как уже не раз бывало, люди опять начнут спрашивать, неужто я надеюсь завоевать и сохранить уважение человечества, если буду по-прежнему посвящать свою жизнь грабежам и убийствам. (Презрительно.) Интересно знать, когда они от меня слышали, что я нуждаюсь в уважении человечества? Не принимают ли они меня за простого смертного? Уж не забыли ли они, что я король? Кто из королей ценил когда-нибудь уважение человечества? Я имею в виду - ценил по-настоящему, в глубине души? Если бы эти люди поразмыслили, они бы поняли, что королю просто нет смысла ценить чье-то уважение. Он вознесен на недосягаемую высоту и, оглядывая лежащий перед ним мир, видит несметные сонмища жалких людишек, которые поклоняются десятку людей и терпят их гнет и эксплуатацию, а люди эти ничуть не лучше и не благороднее их и созданы по тому же подобию, вернее - из той же грязи. Послушать их речи, так вообразишь, что они киты, но король-то знает, что они не киты, а лягушки. История выдает их с головой. Если бы люди были людьми, разве допустили бы они, чтобы существовал русский царь? Или я? А мы существуем, мы в безопасности и с божьей помощью будем и далее продолжать свою деятельность. И род человеческий будет столь же покорно принимать наше существование. Кое-когда, может быть, состроит недовольную гримасу, произнесет зажигательную речь, но так и останется на коленях.
Вообще зажигательные речи - одна из специальностей рода человеческого. Вот он взвинтит себя как следует, и кажется: сейчас запустит кирпичом! Но все, на что он способен, это... родить стишки. Боже мой, что за племя! (Читает стихотворение Б.Г.Нэйдела в "Нью-Йорк, таймс".)

ЦАРЬ - 1905 ГОД
Обломок деспотий, картонный автократ,
Угрюмый отблеск гаснущих планет,
Свечи оплывшей тусклый, слабый свет
В лучах зари, что небо золотит.
Прогнивший плод, который портит сад,
Покинут богом, временем забыт.

Непрочный идол ледяных широт!
Ему безгласный молится народ,
Но идол слышит, как земля дрожит.
И сквозь тяжелый, цепенящий сон
Донесся гул: то гром загрохотал,
И, руша скалы, катится обвал,
И гибель царства льда со страхом чует он.

Красиво, внушительно; надо признать, что сделано яркими мазками. Этот ублюдок владеет кистью! Все же попадись он мне в руки, я бы его распял... "Непрочный идол..." Правильно, это точная характеристика царя: идол, и притом непрочный, мягкотелый, некое царственное беспозвоночное; бедный молодой человек - жалостливый, не от мира сего. "Ему безгласный молится народ..." Суровая правда и выражено кратко, лаконично: в одной этой фразе заключены душа и ум человечества. 140 миллионов на коленях. На коленях перед маленьким жестяным божком. Поставьте их на ноги, соберите вместе, и они заполнят необъятное пространство, теряясь в безбрежной дали, - даже в телескоп не разглядишь, где конец этой покорной массы. Так как же может король ценить уважение человечества? Для этого нет оснований! Между прочим, занятное изобретение - род человеческий. Критикует меня и мою деятельность, забывая, однако, что без его санкции не было бы ни меня, ни моей деятельности. Он - союзник монархов и мощный наш защитник. Он - наша поддержка, наш друг, наш оплот. За это он удостоен нашей благодарности, глубокой и искренней, но не уважения, нет! Пусть брюзжит, ворчит, сердится, - ничего, нас это не тревожит. (Листает альбом, время от времени останавливается, чтобы прочесть газетную вырезку и высказаться по поводу нее.) Как, однако, все эти поэты травят беднягу царя! Каждый поэт - французский, немецкий, английский, американский - готов его облаять. Самые лучшие и способные из этой братии, и притом самые злые, - это Свилбурн - кажется англичанин, и парочка американцев: Томас Бейли Элдридж и полковник Ричард Уотерсон Гилдер, которых печатают сентиментальные журнал "Сенчюри" и газета "Луисвилл курьер джорнел". Эти вопят громче всех... куда это я заложил их сочинения, не нахожу... Если бы поэты умели не только лаять, но и кусаться, тогда бы, о!.. Хорошо, что это не так. Мудрому царю поэты не страшны, но поэты этого не знают. Невольно вспоминаешь собачонку и железнодорожный экспресс. Когда царский поезд с грохотом проносится мимо, поэт выскакивает и мчится следом несколько минут, заливаясь бешеным лаем, а потом спешит назад в свою конуру, самодовольно оглядываясь по сторонам, уверенный, что напугал царя до смерти, а царь и понятия не имеет, что он там был! На меня они никогда не лают. Почему? Вероятно, мой Департамент взяток подкупает их. Да, наверное это так, иначе кто, как не я, вызывал бы их яростный лай? Ведь материал-то первоклассный! А-а, вот, кажется, что-то и в мой огород! (Читает вполголоса стихотворение.)

Кто право дал тебе душить надежду
И темный твой народ топить в крови?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Какою властию тебе дана
Столь страшная, столь зрелая жестокость?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ужасно... Боже, ты, кто это видишь,
Избавь от изверга такого землю!

Нет, ошибся, это тоже адресовано русскому царю....

Марк Твен, из "Монолога короля Леопольда в защиту его владычества в Конго".

@темы: Позиция, Левая идея, История, Цитаты

---

Сравнительная характеристика

Вот есть один персонаж. Персонаж рос на ферме, очень любил файтеры, хотел уйти учиться на военного пилота, но дядя его не отпускал. Ну, персонаж все равно тренировался на гражданском флайере (все ж знают, что у гражданская флайера точно такая же приборная панель, как у военного истребителя, не стоящего на вооружении имперского флота), ну и жил в пустыне, понятно, то есть некая там общая физическая подготовка, умение лазать по горам, перелетать по тросу пропасти, стрелять (по таскенам), вот это все.

Его подбирает Оби-Ван Кеноби. Оби-Ван Кеноби дает персонажу стартовые навыки обращения со светошашкой (шарик лучиками стреляет, а ты вслепую отбивай!), ну и светошашку отца, но потом умирает, и больше специалистов владения светошашкой персонажу на пути практически не попадается (позже попадется Йода, но вроде бы Йода не очень давал персонажу саберфайтинг, ммм?). Потом персонаж с контрабандистом и старым джедаем устраивают побег заключенного высшей степени охраны с одной из самых охраняемых инсталляций Империи. Люка (налет в космосе - ноль часов, налет в боевых условиях - ноль часов) сажают на Икс-Винг (как удачно, повстанцы использует те самые истребители, приборная панель которых не отличается от гражданских флайеров!), и он показывает высший класс. В качестве вишенки он демонстрирует магический мастер-класс и показывает, что магически усиленная интуиция круче тактического компьютера считает траектории стрельбы. За это он получает медаль. Все бабы его.
Когда мы видим этого персонажа в следующий раз, он уже генерал. Он участвует в боевых действиях на равных с ветеранами. Он проходит еще кусочек обучения у лучшего мастера Силы в галактике, но не заканчивает его, отправляясь спасать друзей. Там он сталкивается с лучшим мастером фехтования в той же Галактике, сражается с ним две минуты, лишается руки, но посылает своей сестре телепатическое сообщение (интуитивно), так что его подбирают. А, да, я забыл сказать - он Избранный и видит видения.
Когда мы видим его в третий раз, он способен движением руки подчинять волю окружающих, залабывать ранкора, штурмовать практически в одиночку яхту крупного криминального босса, а поединок с тем же лучшим мастером меча и вовсе выигрывает.

Есть другой персонаж. Персонаж рос на свалке среди мусора и недружественно настроенных личностей. Вообще-то личности были те еще ребята, но у персонажа обнаружился талант, и ее не трогали лишний раз, потому что очень уж неплохим оказалась добытчиком ценностей (из мусора), но какие-то навыки самозащиты пришлось получить. Помимо прочего, в мусоре персонаж обнаружила тренировочную программу для боевых пилотов, и прошла ее, потому что чем-то надо заниматься. А, да, и жила она в танке.
Она спасает ненароком старого крутого контрабандиста, который предлагает ей присоединиться к нему (и он ее научит жизни), но она отказывается. А, да, я забыл сказать, она Избранная и видит видения.
Она начинает кастовать, движением руки затуманивает разум охраннику, сбегает из плена, в который ее взял главгад. После того, как главгада, одного из лучших фехтовальщиков галактики (их, правда, осталось даже меньше, чем было во времена первого персонажа) подстреливают из плазменного арбалета, она даже вполне убедительно с ним сражается (правда, большую часть сражения она бегает, а когда перестает, начинается чистый Ваапад).
Честно скажу, не помню, дают ли ей медаль. Но определенно, все мужики ее.
Внимание, вопрос. Кто из этих персонажей нормальный, правдоподобный персонаж, а кто - Мэри Сью?

@темы: кино, Великая Сила

---

В дополнение к позапрошлому посту, хочу, наверное, все ж таки сказать, в чем вижу проблему. И то, кстати, почему эта проблема все-таки задела меня, когда я почитал связанные со всей этой историей посты, и задела сильнее, чем я сначала думал. Это при том, что для меня никогда Дайри не были "домом, в котором", я всегда относился к нему предельно утилитарно. Я всегда был по отношению к коммьюнити известного рода аутсайдером. Но будем честными, я был аутсайдером именно по отношению к этому коммьюнити.

Понимаете, ребят, полтора десятилетия (да, блин, полтора десятилетия) назад группа ребят создала Дайри. Я уж не то чтобы всерьез интересовался его историей - мой первый дневник был заведен уже в две тыщи шестом.

В две тыщи шестом мне было девятнадцать, и я был так себе, конечно. Но большинство (не все) мои контакты в дайрях были моими ровесниками или всяко людьми, для которых идея активной финансовой деятельности выглядела достаточно странно. Всякого было разного, чего уж там. Мы больше жили тут, на дайрях, чем где-нибудь в нормальных местах. Но это уже были мы, с, по приемуществу, теми же никами, часто с теми же аватарками (аватарка моего первого аккаунта не менялась, кажется, все время его существования). Когда я встречаю новый ник, с почти гарантированной вероятностью я если и не видел его где-нибудь поскользь раньше, то уж во френдах точно найду кого-то, кого видел. Одиннадцать лет в одном котле, епрст!

Но знаете, это было одиннадцать лет назад. Одиннадцать лет назад сама идея, что я могу как-то понимать азы маркетинга (и вообще строить в "нормальном мире" схемы сложнее "надо уехать из одного дома и приехать в другой"), была мне абсолютно непостижима, а сегодня я могу за полчаса "на слабо" прикинуть рабочую схему монетизации дайрей, которая, как мне кажется, сработает, и не берусь посчитать с точными цифрами только потому, что у меня нет данных, которые мне (опять же) в голову не придет просить - за одиннадцать лет я выучил еще и то, как работает российское законодательство.
Пятнадцать лет назад мне уступали место в транспорте, как усталой девочке. Сегодня - как спящему на ходу дяденьке.

Пятнадцать лет назад девушка с анимешной аватаркой, глупым ником и каким-нибудь бредом в подписи была десоциализированной готенькой (нет, я не имею в виду никого конкретного, это собирательный образ), которая на Дайрях нашла пространство, где к ней относились нормально. Сегодня, выслушивая рассуждения админов дайри о неспособности получить донат из-за организационно-правовой структуры, она может спокойно поправить - нет, это не так, вот вам схема, если нужно, могу дать юридическую консультацию и представлять в суде.

Пятнадцать лет назад парень с не менее дурацкой аватаркой (не менее собирательный образ) заканчивал школу и, прямо говоря, был шизован по кривой политической идее (уж не знаю, сталинизм, радикальный либерализм в революционном изводе, вставьте, что хочется) и воинствующе невежественен. Сегодня он смотрит на проект и говорит - дайте мне спек серверов, используемый софт, я организую опенсорсный проект, соберутся двадцать программистов, из них, наверное, пятеро будут понемногу работать, нормально, потянем.

Понимаете, ребята... мы выросли. Мы остались раздолбаями, шумными, взбалмошными, истеричными. Многим из нас (мне, например) все еще нельзя доверить ответственные дела, и в Президенты России я бы нас избирать поостерегся. Многие из нас инфантильны. Но теперь мы взрослые инфантильные шумные взбалмошные истеричные раздолбаи.

И мне почему-то кажется, что именно это восприятие нас как взрослых - то, что довольно трудно понять нынешней аудитории Дайри, которые когда-то сделали сервис для юных дизадаптантов.
Даже если мы остались дизадаптантами, мы научились как-то с этим справляться.

@темы: комментарий

---

Маленькое упражнение по менеджменту

Взгляните вот на этот график.
top.mail.ru/visits?id=603122&period=2&date=&gen...

В какой момент вы подумаете, что, кажется, все плохо и надо что-то срочно серьезно менять в консерватории?

@темы: комментарий

---

Знаете, что я думаю о проблеме с закрытием дайрей?
Пятнадцать лет на этом сайте работал вполне писаный договор, каждый из неанонимных читателей этого поста его подписывал (да, я читал лицензионное соглашение дайрей). Менялась форма, не менялась суть. Суть договора - "короче, так. Мы даем вам площадку," говорила администрация, "вы наполняете ее контентом (с которым мы имеем право делать что угодно), а вы не лезете в управление площадкой. Мы тут резвимся как хотим, ну и вам даем такую возможность".

Так вот, сама по себе попытка спасения дайрей вопреки мнению админов (если мы говорим, что это, действительно, попытка спасения, а не что-то более неприятное) по сути своей нарушение этого договора. "Всем спасибо, расходимся", говорит администрация. "Стоять, куда побежал", отвечают пользователи.
И это значит, что пользователи влезают в управление сайтом. На что, по правилам, не имеют права.

Если дайри "спасутся", вот этот формат придется куда-то менять. Потому что сайт уже будет существовать не волей админов, а волей пользователей.
Потому что если формат сохранится, то сайт все равно закроют. Только уже после того, как пользователи переведут ему сто семьдесят (пятьсот, семьсот) тысяч.

@темы: Позиция

---

Перевод эссе Зингера о толерантности.

www.facebook.com/fearitha/posts/124843014871832

@темы: Социальное, Левая идея, Национал-предательство

---

Государство как монополист арбитража

Какие главные проблемы настигают либертарианское "безгосударственное общество с частной полицией"?

Прежде всего, надо разъяснить одно недоразумение.
Когда говорят, что государство-де аппарат насилия, что государство-де монополизирует насилие, и потом спорят, хорошо это или нет, ошибаются. Государство вовсе не обязательно монополизирует насилие (хотя оно любит это делать, совершенно естественным образом; но ему дай волю, оно все монополизирует). На протяжении многих веков (и до сих пор!) насилие не является монополией государства. Государству ОЧЕНЬ это не нравится, но оно вынуждено оставлять и ЧОПы, и самооборону, и многое-многое другое. Государство монополизирует не насилие, насилие оно отлично может и аутсорсить. Государство монополизирует арбитраж. Государство начинается с судьи, а не полицейского.
Понимаете, эгоистические акторы (к которым, конечно, относятся в немалой степени люди) - они, ну, эгоистические и не очень любят играть по правилам. Репутация - неплохой ограничитель, но только тогда, когда ожидаемый долговременный выигрыш превосходит мгновенный значительно; в смысле, вы не можете ожидать, что при взаимодействии эгоистических бизнесменов они, получив возможность сорвать суперкуш, не кинут коллегу. Кинут. Хоть один да кинет. И чем больше их у вас (свободная конкуренция, здравствуй!) - тем быстрее кинут. При этом, пресловутая свобода передвижения и смены социального контекста в этом плане вредит - именно потому, что обесценивает даже репутационное давление.
Поэтому - государство, которое не заинтересовано (в хорошем случае; бывает, и очень часто, плохой) в процветании того или иного, скажем, бизнесмена - становится неплохим вариантом для обеспечения хозяйственной деятельности и торговли. За счет собираемого со всех процента (или фиксированной таксы), когда ему совершенно все равно, кто из торговцев заплатит налоги, бизнесмены могут рассчитывать, что будет принято беспристрастное решение. Более того! Если существует подобный механизм, заметим на полях, он работает на установление доверия среди бизнесменов - зная, что в случае резкого нарушения правил решение будет принимать внешний арбитраж (особенно если это будет внешний платный арбитраж, тем более если он будет дорогой!), бизнесмены будут более склонны решать проблему между собой.

Ключевая проблема решения вида “репутационные издержки будут таковы, что…”, что забавно, кроется в недоучете одного из вдохновителей Австрийской школы, Фредерика Бастиа. Фредерик Бастиа установил одно базовое правило, без которого любые экономические (а на самом деле - и политические) идеи теряют смысл. Капитал, учил нас Бастиа, всегда работает на потребителя, а не на владельца капитала; любые экономические решения должны рассматриваться не со стороны капиталиста, производителя, хозяина, и не со стороны работника, а со стороны потребителя услуги или товара. Если решение невыгодно потребителю, то в конечном итоге оно будет невыгодно и производителю, и работнику.

Так вот, когда вы упираете на репутационные издержки, это правило не соблюдается. Фишки с некорректной конкуренцией работают, когда вы пытаетесь решать проблему внутри класса, скажем, производителей, внутри класса бизнесменов, внутри класса того, кто продает. Но по умолчанию, покупателю совершенно все равно, насколько честно работал производитель, который приносит покупателю нужный ему товар.
На всякий случай, стоит отметить, что “покупатель” - это совершенно не обязательно представитель среднего класса, идущий в магазин за колбасой, ботинками или новым окном (хотя Бастиа имел в виду именно его). Покупателем может выступать кто угодно - это, в частности, может быть другой бизнесмен. Или государство.

При этом, люди вообще, и бизнесмены, производители, “успешные люди” в частности, в модели Бастиа - люди, ставящие свои интересы превыше всего. Что это значит? Это значит, что в ситуации, когда они могут ценой интересов группы приобрести внутри этой группы преимущество для себя, они это сделают. А что их остановит? Важна не репутация среди себе подобных, а репутация среди потребителей своего товара. Ну, пока мы не говорим о внеэкономических методах вроде, там, совести, чести, желания социального принятия - но если все это работает, то любая система работает, включая тоталитарную социалистическую диктатуру.

Поэтому, постулируя, что “успешные люди” - рациональные агенты, направленные на максимизацию личной прибыли, вполне можно предсказать, чем кончится система “отмены государства”. Особенно на текущем уровне развития.

Характерная особенность текущего уровня технологического развития - это, пока еще, специализация производства (ну, покуда нельзя напечатать на тридэпринтере холодильник, микроволновку и автомобиль); если это не так, то у нас наступает post-scarcity, и вопрос нашей экономической политики вообще можно не обсуждать. В смысле, он настолько жестко изменится, причем в не очень предсказуемом сейчас виде, что тут ничего конкретного не предскажешь; но вот в чем можно быть уверенным - так это в том, что оная post-scarcity окончательно подчинит экономику социальным вопросам. Банально потому, что никому не придется пахать ради выживания. Да собственно оная post-scarcity и есть антитеза концепции неограниченного капиталистического рынка.

Одна особенность высокотехнологического специализированного производства в том, что оно, черт побери, дорогое. Такая простая штука, как современный холодильник, на самом деле, чудовищно сложная штука, вершина технологической цепочки из многих-многих звеньев (которая начинаются с современной шахтной промышленности). Поэтому общество, в котором такие производители есть, предусматривает достаточно большой потребительский рынок (другими словами, если семья покупает один холодильник в десять лет, а поселение состоит из сотни семей, строить холодильниковый завод бессмысленно). Понятным образом, это отрубает “капитализм малых групп” - потому что если даже продукция завода (заводика) расходится, не нужен еще один. “Это, стало быть, раз”.
Два. Другая особенность высокотехнологического производства в том, что у него длинный срок окупаемости. В смысле, вам придется построить завод, закупить для него материалы, оплатить работу сотрудников, оплатить электричество и прочие эксплуатационные расходы, наладить логистику (по доставке товара покупателям), и только тогда начать получать доход.

Таким образом, в конечном итоге у вас естественно получатся большие производящие специализированные корпорации, более-менее делящие между собой большой рынок, прямо или через “дочек”, и огромное количество мелких контор, поделивших сферу услуг. Без антимонопольного законодательства вы не сможете разбить большие картели, а сфера услуг, понятным образом, будет набита яростной конкуренцией за каждого потребителя. Пока все выглядит нормально.

Неприятности начинаются, когда “яростная конкуренция” переходит границу “терпимого”. Когда начинаются поджоги бизнеса клиента и отрезание ему коммуникаций. Когда “его” клиентуру начинают бить на улицах. Короче, когда начинается то, что называется “грязной конкуренцией”.

А что должно остановить такого рода конкуренцию? Репутация? А как, и какого рода, репутация будет работать в сфере услуг с фирмами-однодневками и яростной конкуренцией? Репутация среди кого? Репутация среди клиентов получается совсем другими способами, а не соблюдением “правил игры”. Репутация среди злейших врагов, выгода которых означает твое разорение, не нужна.
Конечно, всегда найдутся этакие “святые мира бизнеса”, которые будут играть по-хорошему. Голуби в терминологии эволюционных стратегий. Ну, они и вымрут первыми. Банально потому, что выживание в этом мире бизнеса (недружелюбном к небогатым, верно?) остро зависит от успеха конкуренции за конечный ресурс - клиентуру. Отсутствие грязной игры ведет к проигрышу (потому что противники будут это делать), а ее, грязной игры, наличие не просто никак ненаказуемо, а попросту обязательно.

Возможна, конечно, ситуация - и это единственная ситуация такого рода, ведущая к стабильности - когда мелкие конкурирующие фирмы, постепенно поглощая друг друга, становятся такими же гигантами, как производящие фирмы. И тогда на рынке воцарится мир.

Да, конечно, “спокойный мир” будет лучше для всех, кто есть на рынке; но он совершенно невыгоден новым игрокам, тем, кто пытается войти на уже поделенный рынок. Если установится некоторое равновесие, первый же новый игрок его разнесет. Поэтому в лучшем случае мы получим картинку, когда на рынке есть некоторое количество фирм с частными службами безопасности, которые удерживают “положенные” части рынка любой ценой. Те, кто пытаются влезть на поделенный рынок, будут получать полною мерой. При том понимании, что выживание в таком мироздании, где нет ренты, государственной поддержки рынка труда и госсектора, прямо зависит от экономической эффективности, и от нее же зависит то, станете ли вы жертвой грабежа или убийства, удерживать свою часть рынка любой ценой для менеджмента любой фирмы станет вопросом выживания уже чисто физического.

Что же останавливает фирмы от такого сценария в реальности?

Во-первых, очень и очень многие циники прямо скажут - да ничего не останавливает, именно так и выглядит мир большого бизнеса. С закатыванием конкурентов в бетон, с отстрелом ньюкаммеров, с агрессивной рекламой. В наши дни к этому добавляются судебные войны, ну так они заменятся на обычные.
Во-вторых, крупный бизнес ограничен государственно. Применение целого ряда приемов запрещено законом. Государственное регулирование заставляет людей “ходить сторожно” - просто потому, что не хочется нарываться (и тратиться) на проверки, когда этого можно не делать. “Мы ведем с вами борьбу по правилам, потому что над всеми нами стоит Ужасный Людоед, который уж тем более не станет церемониться”.

А что же случится, что принципиально изменится, если убрать Людоеда? Который, ну, ест людей, черт побери?

Возникнет проблема юрисдикции.

Представьте себе, что мы наняли полицию для проведения следственной деятельности и поимки преступников (собственно, на самом-то деле, мы так и сделали), и наняли суд для их осуждения (и так мы тоже, на самом-то деле, сделали). Есть насильник, есть жертва насилия. Жертва подписывала контракт с полицией и судом, но вот преступник - нет. Имеет ли право полиция жертвы арестовать насильника, а суд жертвы - его судить?

Если нет, то как наказывать насильника? Если есть суд, которому рациональный актор может отказаться подчиняться, то ему и будут постоянно отказываться подчиняться, когда рассмотрение будет не в пользу отказывающегося. “Я отказываюсь уступить свою свободу, это мой личностный суверенитет, хочу - признаю суд, не хочу - не признаю, так вот не хочу”.

Если да, то чем это отличается от современной системы? Главная претензия к ней - что она навязывает свой арбитраж; с точки зрения системы, условия ее работы меняют те, кого она судит, да и сами посты судей и руководителей полиции в идеале выборные. Если условная “свободная” система точно так же навязывает свой арбитраж - какая от нее выгода?

Ну, кроме того, что она, наверное, выгоднее владельцам крупного бизнеса.

@темы: Социальное

---

Приснился сегодня классический такой технотриллер.

Есть база в Неваде, куда скидывается разное устаревшее и трофейное вооружение (по совести сказать, совершенно не представляю, куда на самом деле Армия США складывает такие вот штуки, в Неваду или нет) - например, вот наши джи-ай захватили в каком-нибудь Ираке танкопарк, так вот танки оттуда складываются на эту вот базу, а уж потом списываются на иголки, оттуда уже. И вот, на этой базе (во сне) уже черт знает сколько лежит партия Дэви Крокеттов.

Дэви Крокетт, оно же М28, оно же М28/М29 Davy Crockett Weapon System - это штатовский маленький ядерный боезапас (действительно маленький, около 20 тонн ТНТ), запускался со специального ружья на треноге, очередная попытка американской военщины сказать "слушайте, у нас есть атомная бомба, давайте сделаем из нее что-то _полезное_"; попытка в очередной раз провалилась, потому что настолько бессмысленной вещи, как ядренбатон, еще надо поискать), и в конце семидесятых Крокетты списали. Немцы, кстати, возражали и говорили, что в случае войны один Крокетт у пехотного отделения заменяет около сорока артиллерийских залпов; безжалостная американская военщина в ответ крутила пальцем у виска и говорила, что вы, господа, все вконец обезумели, давайте уж как-то научимся обходиться без ядерного оружия для самозащиты.

Ну и вот, когда их списали, их же нельзя выкинуть на первую же помойку; их свезли на специальную базу, где они, как выяснилось, и валяются с семидесятых. Поскольку база посреди ничего, никто особенно ее инвертаризацией не занимался, до самого начала сна. В начале сна на нее прибывает инспекция временной комиссии Сената, занимающаяся хищениями военного имущества, в ходе штатной проверки. И выясняется, что на базе действительно воруют, воруют эшелонами, просто сдавая оружие налево (в том числе любимым американской военщиной террористам). И руководство базы, в страхе перед неминуемым разоблачением, грузит Крокетты на грузовик для перевозки армейского имущества (выведя из строя его маячок, разумеется), и устраивает на базе перестрелку. В итоге база перестает существовать, а грузовик уводят и ведут куда-то по пустыне (вроде бы, подразумевается, что к своим, на другую военную базу, благо их в Неваде как грибов). Ситуация осложняется тем, что террористы уже настроились вроде на Крокетты, и приемочная комиссия где-то неподалеку. А еще тем, что все радиооборудование вышло из строя, точнее, отсаботировано.

Тогда сержант, командующий отделением, немного оторвавшись от базы, звонит наверх (мобильником), и вертолеты почти уже тут. И приходит ему в голову выпустить человека, сидящего внутри грузовика (после чего закрыть грузовик обратно).
Потому что грузовик устроен так - есть вот кабина, она - нормальная такая кабина трейлера. А на прицепе она везет этакий броневагон без окон, чтобы открыть который - нужно отжать снаружи фиксаторы, связаться по специальному коммуникатору с парнем внутри, после чего парень внутри вводит комбинацию с кодом. Парню, возможно, придется тут-то комбинацию и сказать, потому что его могли посадить внутрь и кода не сказать, специально, чтобы открыть было сложнее. Для красоты момента надо учесть, что трейлер на базе тоже был старый, и кондиционирование в вагоне сдохло.
Ну а внутри сидит некий морпеховский сержант, отправленный на эту базу за какие-то непоясненные подвиги. Очень злой на мир вообще всегда и на пустыню Невада прямо сейчас в частности.

И вот, его выпускают, вводят его в ситуацию (раньше было некогда!), и он, как он это обычно делает, устраивает разнос в формате "это вы сделали не так, это неправильно, это не то, и вообще, вы совершенно не умеете делать работу, то ли дело Корпус Морской Пехоты!". И когда ему говорят, что сейчас, минут десять, придется держать оборону от террористов, пока вертолеты прилетят, он говорит - конечно, и с толпой инспекторов, штатские еще!

Ирония ситуации во сне в том, что инспекция временного комитета Сената составлена из людей отнюдь не случайных. Старшим инспектором там едет майор МакКинли (мой довольно старый персонаж), бывший военюрист корпуса морской пехоты, ветеран пары десятков горячих точек (в основном в Африке и у арабов). С ним люди примерно того же класса - там, бывший chief petty officer "Нимица" (главный корабельный старшина на атомном авианосце), какая-то очень видная авиационная леди, еще кто-то в том же воплощении. И они стоят с родными М-16.

"Интересно," - обращается к коллегам МакКинли, когда-то вроде как служивший с этим сержантом, "ему придет в голову посмотреть на штатских, о которых идет речь?.."

На этом сон закончился. Но я так думаю, они отбились.

@темы: САСШ, сны

---

Walk

Жил да был такой парень, Курт Кобейн. Однажды его накрыло Призванием, и он понял, что должен срочно основать Орден... то есть, простите, рок-группу. Он объединился с приятелями, сам был гитаристом и вокалистом, на бас-гитаре у него лабал Крист Новоселич, а вот с ударными сперва не покатило.
Ударников у них сменилось много и разных, сперва был Боб МакФадден, потом - Аарон Буркхард. Но Буркхард относился к работе в группе слишком легкомысленно, так что пути их с Кобейном разошлись, и барабанил у Кобейна Дейл Кровер. В восемьдесят восьмом Кровер переехал в Сан-Франциско, предложил на свое место Дейва Фостера, но с тем как-то не покатило, потому что он сел. На его место вернулся было Буркхард, но Буркхард завел привычку говорить Кобейну, что перепил-де вчера, и сейчас играть не будет, так что Кобейн выгнал его снова и дал объявление, что ищет ударника. И до девяностого Нирвана играла с ударниками, набранными по объявлению (справедливости ради, ничего особенного она с ними и не сделала). А в сентябре девяностого Базз Озборн познакомил Кобейна с парнем по имени Дейв Грол, который как раз тогда остался без постоянной работы - группа, где он играл раньше, развалилась. Они поговорили, и Кобейн с Новоселичем поняли, что это как раз тот самый нужный парень. И нужный парень вошел в состав Нирваны как ударник и бэк-вокалист.
С этим парнем Кобейн и Новоселич сделали ту Нирвану, которая вошла в Зал Славы Рок-н-Ролла, как только стало можно.
А потом, в 94-ом, Кобейн вроде как застрелился. Вообще-то есть и другие мнения, но речь сейчас не о том.

Так или иначе, Новоселич и Грол остались без Кобейна. В общем-то, они и сами по себе были ничего ребята, конечно, но знали-то все в первую очередь Кобейна (хотя тот, к его чести, не любил, когда все медали развешивались ему). Новоселич в итоге подался в политический активизм, и теперь фотография в Википедии показывает приличного человека в галстуке и пиджаке, с хорошо нажратой мордой. А Грол решил, что он создаст свою группу, и создал. Звал Новоселича, но Новоселич отказался, сказал, "все будут говорить, что это вторая Нирвана". Группу свою Грол назвал Foo Fighters. И эти ребята с нами с 1995 года.
А в 2011 году Гролу втемяшилось вдруг в голову, что современная индустрия звукозаписи убивает в музыке что-то особенное, и решил записать альбом на пленке, ну как делалось в старые добрые времена, когда цифры еще не было. Бутч Виг, продюсер Нирваны, которого Грол позвал отпродюсировать альбом, решил сперва, что Грол шутит, а потом сказал - ну ладно, пожалуйста, давай попробуем, но ты же понимаешь - вам, ребята, придется чертовски хорошо играть, потому что нельзя же будет просто взять и что-то поправить. Гараж Грола умучили, превратив в студию аналоговой звукозаписи - это, знаете, при том, что Foo Fighters сделали свою собственную, полноценную студию, на которой уже не один альбом записали - так вот, в гараже установили кучу технологических прибамбасов, и ребята стали записывать альбом.
Альбом писали одиннадцать недель. По неделе на песню. Без компьютеров, на пленочку. Вигу пришлось вспомнить, как пленку правят бритвой - и это при том, что запас действительно хорошей пленки разорила дочка Грола. Микшировали альбом снова в гараже Грола, и ошибется тот, кто решит, что пульт был автоматическим.

Получившийся альбом - Wasting Light - оказался оказался четвертым в чартах 2011 года, был номинирован на шесть Грэмми, взял пять, Best Rock Performance, Best Hard Rock/Metal Performance, Best Rock Song, Best Rock Album (то есть, все лучшее, что можно было взять в роке), и еще Best Long Form Music Video. Лучший альбом (вообще, вне категорий) взяла Адель с 21.
И лучшую рок-песню с этого альбома я последнее время слушаю кругами. Чего и вам желаю - www.youtube.com/watch?v=4PkcfQtibmU&ab_channel=...

@темы: Пересказ википедии, звук

---

Тут вот в комментариях к предыдущему посту Мельхеор вспомнил казус Вала Лорвина. И да, это отличный пример, как цензура делается в Америке.

Итак, Вал Лорвин, 1907 года рождения.
Отец - Льюис Лорвин, сам по себе яркая фигура. Родился в Киеве в 1883 году, увезен в США в возрасте четырех лет. Сделал в Америке блестящую научную карьеру в области экономики и социологии. Кстати, тоже сталкивался с ущемлением свободы мысли - он работал в Монтане в девятнадцатом году и написал работу, разносящую в прах монтанскую систему налогообложения. Его сняли с работы, но потом восстановили (когда выяснилось, что доктор Лорвин был кругом прав).
Мать - Роза Странски Лорвин, тоже эмигрантка из России, но уже из будущей Белоруссии. Больше известна ее сестра, Анна Странски Уоллинг, писательница и социалистка, но Роза тоже была писательница и социалистка.

И вот, сын родителей с таким бэкграундом пошел работать в государственную машину США после Корнелла.

Вернее, как. Сперва он пошел работать на Тафта лично, писал ему речи. Вместе с женой вступил в Социалистическую Партию, так что, понятное дело, был с коммунистами на ножах...
Кхм. Может, кому непонятно.
В США двадцатых-тридцатых годов ну очень различались оттенки красного.
Самый знаменитый оттенок красного - это Коммунистическая Партия США. Ее создали Рид и Руттенберг, она преизрядно кормилась с руки ГПУ и Коминтерна, и, если уж положить руку на печень, действительно была кузницей кадров советской разведке. Несмотря, кстати, на все давление со стороны властей, никто так и не прикрыл Daily Worker. Есть, правда, хулиганское мнение, что Daily Worker осталась на плаву, потому что ее очень любили ЦРУшники.
А кроме КПСША, были еще разные ребята типа Социалистической Партии, которым "коммунизм в отдельно взятых США", по образу и подобию СССР (а программа КПСША строилась именно в этих направлениях) казался очень уж людоедским и унижающим человеческие права. Так что между собой эти оттенки красного ссорились как бы круче, чем против капиталистической федеральной власти - в том числе и потому, что и те, и другие претендовали на право рабочей партии, а рабочие, знаете, конечный ресурс.

В 38-ом, однако, Лорвин из СоцПартии вышел, а вошел в состав администрации Рузвельта, где двигал Новый Курс. Кстати, это был вовсе не единственный выходец из СоцПартии Рузвельтовой администрации, и собственно против Рузвельта на выборах 36-го Лэндон как раз выступал с позиции "не пустить социалистов ко власти". Во время войны Лорвин служил в Европе, в составе разведки (тогда - ОСС, ЦРУ эта организация стала уже позже). А потом вернулся и с 46-го работал в Госдепартаменте.

В сорок восьмом он столкнулся с первой проверкой на лояльность (под это дело взял отпуск и написал книгу о французских профсоюзах). Проверка окончилась ничем в 49-ом, но случился сенатор МакКарти. И Лорвин влетел по новой.
Он занимал тогда пост начальника главы отдела, но под расследование (а на него настучал бывший приятель и сокашник) его отстранили от работы с сохранением оклада в пятьдесят первом (не уволили; МакКарти хотел, чтобы уволили, но и отстранение выставил как свою великую победу над Красной Гидрой). Лорвин тогда обиженно говорил, что он боролся с влиянием коммунистов и СССР в либеральных кругах Вашингтона еще в тридцатых, когда МакКарти об этом и не заикался.
В пятьдесят втором его вернули, он отработал полгода и уволился сам - ему захотелось вернуться в образование, он вернулся в Корнелл, получил свою докторантуру, после чего устроился работать в Чикагский университет.

А в пятьдесят третьем его нагнала вторая проверка. Следователь Галлахер заявил, что во время первой проверки он врал следователям на допросах, и тогда уже Чикагский университет отпустил Лорвина заниматься этой проблемой с сохранением должности. На суде выяснилось, что Галлахер гонит, заявляя, что у него есть свидетели (которых у него не было), и что не надо звать давать показания самого Лорвина, потому что он, как и другие коммунисты, сошлется на Пятую Поправку, позволяющую не давать показаний против себя (хотя Лорвин никогда так не делал). И тогда администрация попросила прекратить это позорище, и отпустила Лорвина с миром.

В итоге Лорвин прижился в Орегонском Университете, где преподавал историю.

И вот что интересно. Когда он столкнулся с преследованием МакКарти... я лучше процитирую.
"Никто - ну точнее, кроме всего одного человека - от меня не отвернулся. Люди, которые были мне просто знакомыми, оказались моими друзьями, когда узнавали, что меня в это втянули. Люди, которых я знавал, шутили, что мои телефоны прослушиваются, но все равно мне звонили. Пусть говорят, что над берегами Потомака навис страх, но я могу засвидетельствовать - город ему не сдался."

И вот в этом-то я вижу ключевое отличие советского метода борьбы с инакомыслием от американского.

@темы: САСШ, Социальное, Пересказ википедии

---

Что такое цензура

Вы знаете, меня утомили постоянные заявления про "либеральную цензуру". Безусловно, "либеральные" правительства могут прибегать к цензуре, и этого нельзя забывать - но давайте все-таки помнить, что является цензурой, а что ею не является.

1. Последующая государственная цензура. Когда государство внезапно решает, что ты написал/сказал какую-то дрянь, и наказывает за то, что ты об этом не подумал и все-таки высказался - это последующая государственная цензура. В советском УК это называлось "Агитация или пропаганда, проводимая в целях подрыва или ослабления Советской власти либо совершения отдельных особо опасных государственных преступлений, распространение в тех же целях клеветнических измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно распространение либо изготовление или хранение в тех же целях литературы такого же содержания" или "Систематическое распространение в устной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно изготовление или распространение в письменной, печатной или иной форме произведений такого же содержания." (статьи 70 и 190-прим УК РСФСР 1960 года - простите уж за юридический новояз в формулировках). Либеральная политика считает последующую государственную цензуру ХАРАМ, так нельзя никогда.

2. Предварительная государственная цензура. Когда каждое произведение должно пройти проверку некоего государственного органа, и издание произведения без штампика есть нарушение закона само по себе - это предварительная государственная цензура. Такого, кстати, формально не было в СССР, просто в СССР еще не было частных типографий, и любое произведение без штампика просто никто бы не напечатал. Неупоротые либералы считают, что в некоторых, крайне редких, чрезвычайных случаях и областях (ну, например, во время войны в проектах, связанных с оборонкой), подобное допустимо. Но "в общем случае" так в либеральной политике тоже нельзя. Тонкое отличие от первого пункта состоит в том, что в первом пункте произведение может быть и завизировано предварительно, а может и вовсе отсутствовать аппарат предварительной цензуры - цензурируется не произведение как таковое, а его содержание.

Вообще-то, эти два пункта покрывают цензуру в словарном смысле. Все остальное - это уже не совсем цензура, как принудработы по решению суда - это не рабство (и даже работа в крупной корпорации, где ты не решаешь, что ты делаешь - это тоже не рабство). Не потому, что это, скажем, хорошо, а потому, что рабство - это ситуация, в которой по отношению к человеку осуществляются права собственности.

3. Отказ в предоставлении слова. Когда я хочу что-то сказать, а мне говорят - выдь отсюда, это отказ в предоставлении слова. Если это делает государство, то это, извините, предварительная государственная цензура. Но так-то нет естественного права везде говорить, чего хочешь или находиться на частной территории. То, что кто-то завел газету, не обязывает его непременно предоставить место на полосе всем, кто того на секунду возжелал. В этом же месте идет сговор картеля кинопромышленников, ограничивающий, какие фильмы идут в прокат, а какие не идут.
Когда-то это была большая проблема - не будучи цензурой де-юре, это превращалось в цензуру де-факто. Но в наши дни, спасибо техническому прогрессу, распространение слов особой проблемы не создает.

4. Самоцензура. Когда я хотел было что-то сказать, а потом подумал о последствиях и говорить все ж таки не стал - это самоцензура. Например, когда я посмотрел на девушку, счел, что она уродина, и все-таки ей этого не сказал, чтобы не огорчать - это самоцензура. Когда я подумал, что мой начальник - моральный урод, но не сказал ему этого - это самоцензура. Когда я хотел сказать что-то, но подумал, что тогда мне перестанут руку друзья подавать, и промолчал - это самоцензура. И, на самом деле, когда я хотел что-то сказать, но подумал, что за это меня аккуратно грохнут на улице антифа, и промолчал - это тоже самоцензура. Самоцензура сама по себе является необходимым условием нормального функционирования человеческого общества - "Say what you mean, mean what you say. You know, if everybody followed that rule, there would be a lot less trouble.". Если хочется обвинить общество в провокации самоцензуры, нужно смотреть, чем оно эту самоцензуру провоцирует, и говорить уже не о цензуре, а о чем другом, о социальном равенстве, например.

5. Отказ в дискуссии. Когда академики-физики отказываются всерьез дискутировать со приверженцем торсионных полей, или когда профессиональные биологи не вступают в публичный диспут с борцом против ГМО - это оно. Тут очень важно помнить, что сам факт непопулярности некоей идеи не делает ее верной или имеющей право на большую защиту со стороны социума. Нехорошо запрещать какую-то позицию, но точно так же нельзя обязывать непременно обращать на нее внимание; особенно когда человек сам признает, что идея все ж таки маргинальная.

А еще есть несколько пунктов, которые цензурой не являются вообще, но очень часто к ней пристегиваются.

6. Редактирование и ограничение наличия текстов в библиотеках. Когда из школьной библиотеки изымается "Гарри Поттер", потому что такому чтиву не место в библиотеке католической школы (или когда из школьной библиотеки изымается "Двенадцатая ночь", потому что есть подозрение, что она пропагандирует нетрадиционный образ жизни) - это оно. Хотя это напоминает цензуру, это является ей не более, чем является цензурой ваш личный подбор литературы в вашу личную библиотеку, и то, как вы обращаетесь с текстами в этой библиотеке; более того, осуществлять подбор книг в библиотеку - прямая обязанность куратора. У библиотеки нет юридической обязанности предоставлять весь спектр созданной человечеством литературы. Конечно, хорошо бы! но после появления Интернета это уже не их задача. Самый знаменитый подобный пример - пресловутая Американская ассоциация библиотек.

7. Односторонние программы образования. Когда в школе учитель дает какую-то информацию, соотносящуюся с некоторой идеологией - это оно. Так или иначе, любая программа образования будет продвигать определенный взгляд на мир - собственно, в этом сама суть образования. Это становится цензурой только тогда, когда детям становится неоткуда взять другую информацию, и когда их попытки получить эту самую другую информацию блокируется (например, внушением, что сами по себе такие попытки суть зло и грех). Безусловно, при этом, учитель имеет право на этическую оценку фактов; главное, чтобы он разносил ее с самими фактами. Справедливости ради, оценочная одностороннесть программ образования - куда больше признак консервативных обществ; либералы "предпочитают" тенденциозную подборку фактов. Впрочем, и по этому признаку консерваторы побеждают с лютым отрывом.

8. Деятельное возражение позиции. Например, демонстрация под дверьми студии, передающей неприятные демонстранту слова - это оно. И тут же - увольнение с работы за позицию. Это не просто не цензура, это ее прямая противоположность - кто угодно может сказать, что угодно, и получить в ответ (от частных лиц; что кто угодно может получить от государства, определяется законом) что угодно. Понятно, что все предпочитают гадости говорить, а не слушать, но тут уж, знаете, говоря неприятное, готовься к тому, что тебе ответят. В конце концов, черт побери, самую последовательную поддержку в судах альт-райт получают от ACLU - более левой системной организации в США, пожалуй, нет (они вообще упоротые в юридических вопросах, надо сказать - в частности, они считают, что Вторая поправка не защищает право личности владеть оружием, но считает, что право на ношение оружия защищает Четвертая, "право человека быть в безопасности"). При этом, когда активистов ACLU спрашивают, как они лично относятся к тем мнениям, свободу выражения которых они защищают от государства, довольно редко высказывания идут комплиментарные. ACLU считает, что женщины имеют право делать аборты, но считает, что правые имеют право этому возражать - пока они не нарушают при этом чужих прав. Кричать гадости можно, блокировать вход в клинику нельзя.

9. Негативная этическая оценка позиции. Когда кто-то говорит, что место женщины на кухне, а ему отвечают, что он мудак и перестают ему руку подавать - это оно. Что тут скажешь. Это не цензура, напротив. Ситуация, когда я узнал чужую позицию и объявил ее мудачеством - это точно такое же выражение позиции, как выражение позиции - собственно выражение позиции, которую я осуждаю. До тех пор, пока я не пытаюсь применить в связи с этим первые несколько пунктов - я вправе сколь угодно публично относиться как угодно к чему угодно. Кто угодно вправе относиться к этому, в свою очередь, как угодно; и кто угодно вправе относиться к тому, кто как угодно относится к тому, как я отношусь к чему угодно, как угодно, и ad infinitum.
В конце концов, если вам неприятны слова другого человека настолько, что вы начинаете называть это шеймингом и угнетением вашей точки зрения, стоит подумать - как ему ваши слова.

@темы: Социальное, Левая идея

---

Бип!

---

Как я съездил на фраевку-2

Номер один был в 2008; больше мне писать отчеты было лень

Короче, я тут на фраевочку съездил.

Ну как. Вообще-то, самым захватывающим был сам выезд. Загранпаспорт мне выдали на руки буквально за день до выезда (а купить билет заранее было невозможно технически, да и вообще толку мне от билета без загранпаспорта?), и на игре у меня не было ни-че-го. Ну как, ничего. Лоохи было, с позволения сказать. Пани Эльза одолжила мне кольцо, еще одно я набрал во время лихорадочных метаний по Киеву до заезда, и тогда же подобрал заколку для лоохи. Кольцо, как всегда бывает в таких случаях, мне велико, что ты будешь делать, кстати.
В общем, если бы игра проходила в лесу, я бы все-таки сделал вид, что паспорт мне недодали, уж извините. А так - ну все-таки возможность была, и я даже планировал пережить процесс. Я его и пережил, чего ж.

Итак, сэр Шали Масу, Старший Магистр Ордена Семилистника, Мастер Осознающий Сновидения (сиречь главный сновидец мужской стороны Ордена), Мастер Исследователь (сиречь больше теоретик, а не практик). Человек (ну, как, потомок кейифайев) весьма фундаментального образования - окончил полтысячелетия назад Высокую Школу Холоми; где, кстати сказать, был сокашником одного такого Лойсо Пондохвы. Искренне восхищается магическими талантами и умениями бывшего сокашника, и столь же искренне старается держаться от него подальше как от человека. После Высокой Школы вступил в Орден Семилистника, где сделал блистательную карьеру - Младший Магистр через десять лет, еще через пятнадцать - Старший Магистр, а дальше в Ордене Семилистника подниматься некуда, потому что Великий Магистр у нас теперь один. Первые двести лет занимался соотношением мира снов и мира яви, а потом устал натыкаться на постоянные следы Истинной Магии в разных кусочках магических традиций и сделал своей главной темой соотношение Истинной и Очевидной Магии.
Дюжину лет назад стал главой провинциальной резиденции Ордена Семилистника в графстве Шимара, где, помимо прочего, забил на ношение тюрбана, а полдюжины лет назад по приказу Нуфлина уехал и вовсе на другой материк - в Изамон, где занимался потихоньку исследованием воздействий магии на Сердце Мира.
Начались эти опыты еще в Ехо, конечно, и были связаны с Орденом Спящей Бабочки и магистром Ледяной Руки Кибой Аццахом. Но конец тех экспериментов был скорее плачевен, а там и сам Киба Аццах не выдержал света пути и тяжести Безумного Рыбника... короче, те дела были делами скорее прошедшими, чем нынешними.

Проблема при заезде была в том, что, поскольку я был в Москве, не знал, смогу ли заехать, и вообще, я заявлялся на игру известного рода мебелью. Человеком, который будет сидеть у себя в башенке/шляться по городу/ходить по поручениям Великого Магистра и больше реагировать на происходящее, нежели играть какое-то участие в имеющихся локальных сюжетных линиях. Против глобальной сюжетной линии я ничего не имел, но о глобальных сюжетных линиях попозже. В общем-то, я собирался дежурить в Иафахе, шляться по городу и трепаться с посетителями трактиров (должен же их посещать кто-то, с кем у моего Ордена нет войны на уничтожение, верно? да и, если подумать, даже если обменяюсь парой слов с магистрами Водяной Вороны, вряд ли Нуфлин меня выгонит, ну?). В итоге, о том, что у меня есть некий игровой сюжет, связанный с магистром Аццахом и леди Шекк, я узнал буквально за два дня до игры (а нормально - просто-таки на игре), и, что характерно, никого из тех, кто был в этом сюжете, в лицо опознать не мог.

В общем-то, надо честно признаться - не то чтобы я ожидал получить, чего хочу. Это не первая фраевка, на которую я езжу, прямо говоря, и я прекрасно знаю, что этот сеттинг еще ждет человека, который поставит ее как надо, а не чтобы весело. Потому что вообще-то Ехо - это не про поржать.
Вот смотрите. Классический канон (их же три у нас сейчас, да?), "Болтливый Мертвец". Макс возвращается к себе домой и застает там блестящую компанию, включающую его начальника и короля. И ему дают инфодамп с рассказом, как эти люди готовят свой маленький полуигрушечный заговор. Цитата.
"– Между прочим, ты теперь просто обязан к нам «записаться», горе мое! – проворчал Джуффин. – К твоему сведению, сэр Макс, у тебя нет другого выхода. Насколько я успел тебя изучить, умирать ты не любишь. А до сих пор мы не оставляли в живых ни одного случайного свидетеля наших встреч.
– Я никогда не одобрял такой жестокости, – печально сообщил мне Гуриг. – Но сэр Халли настаивал, что безопасность превыше всего."
То есть понятно, что большинство читателей проглядывают это сквозь пальцы. Ну в очередной раз пошутили про убивать всех, и все такое. Но как-то Гуриг до сих пор в таких шутках замечен не был, ну? И не вяжутся они с его образом? То есть, группа ребят, ради того, чтобы Нуфлин не спалил их желание знать о нем максимум (а Нуфлин, надо отметить, спалил, потому что он не клинический дебил - и это канон, что Нуфлин спалил; но при всех недостатках Нуфлина, устраивать гражданскую войну ради того, чтобы обидеть несколько человек, не входит в его представление о прекрасном), попросту убивали свидетелей, ни в чем, надо сказать, не повинных. Я могу еще показательных цитаток подобрать (а от "Тайны Клуба Дубовых Листьев" я вообще хочу сжечь сэра Макса напалмом), но думаю, кто читал - и сам вспомнит.

В общем, Ехо - далеко не самый приятный мир для жизни, если ты не сэр Макс или фигура размера с Великого Магистра первого эшелона. Но мастера игр по Ехо, на которые я выбирался (может, это просто мне так не везло?) скорее реализовывали мир стебный и развеселый, где у каждого горожанина по три раба... извините, где никто никого не убивает, а самый сложный вопрос - как моделировать камру, а то большой выбор - пуэр, зеленый чай или все-таки кофе с коньяком. Поэтому дальше раскладывается тонна граблей, по которым радостно скачут все те, кто делал игры, на которые я ездил. Эта игра - не исключение.

Грабли первые, "никто никого не убивает". Это почему-то очень частое правило; возможно, потому, что маньячество взорвет весь этот уютный мирок с камрой и пирогами Чакатта. То, что по канону у нас назревает гражданская война, да и до нее совершенно обычной смертью магистра было "подрался с кем-то в кабаке", не рефлексируется. Так и тут, убивать умели отдельные, редкие люди. Вроде бы, на игре было целое одно убийство.

Грабли вторые, "никакого теормага". В смысле, нет (ну или по крайней мере, не видно) какой-то последовательно продуманной системы, в рамках которой что-то работает или нет. А если теормаг и есть, его не надо давать игрокам, иначе их фиг займешь. (Не то чтобы я считал, что игроков непременно надо занимать...) По итогам мероприятия, надо сказать, правил по магии на этой игре вообще было кот наплакал. Причем, скажем прямо, не очень грустный кот. Вроде бы, мастера хотели успеть сделать что-то еще; дырку надо мной в небе, если я знаю, что. Так и тут, никаких объяснений вида "как это работает", на игре не было. По крайней мере, до меня никто ничего такого не доносил.
Нет, я понимаю, что автор дала нам маловато теормага в тексте. Ну так извините, текст написан со стороны ленивого, гм, пустобреха, у которого все работает мастерским произволом, но прочие-то персонажи столетиями учились! Некоторые даже умудрялись по книжкам учиться.

Грабли третьи, "паверлевел". Ох. В общем, "либо крестик, либо трусы". Надо понимать, что давая роль Лойсо Пондохвы игроку, вы даете игроку персонажа, который всерьез способен уничтожать миры; давая игроку роль Нуфлина Мони Маха, вы даете игроку персонажа, пережившего недовольство Лойсо Пондохвы. Все остальные магистры первого эшелона (то есть практически все, которых играют на играх; всяких неканонических или слабеньких ребят чего-то не берут) - игроки из той же лиги. Ресурсы, которыми должны бы располагать люди этого класса - это ресурсы уровня мегакорпораций. Условно, если Лойсо Пондохве приспичит сходить в кабак, он не будет пересчитывать горсти в кармане. Скорее он сожжет кабак. Знаний это тоже касается - это не люди, которые не знают чего-то, потому что это тайная информация, это люди, которые делают информацию тайной, складывая книжки в своих библиотеках. И они читают эти книжки. Безусловно, это требует очень большой работы по балансировке, но именно это и будет основной работой мастера хорошей фраевки.
И да, на игре в паверлевеле "главы Орденов" ситуации "ты не знаешь, ты ничего об этом не слышал" должны примерно так же часто случаться, как у Джуффина, а не как у Макса.
И да, "это просто Мир начал выполнять чьи-то там желания" - это тоже не аргумент. Угуландские маги сильнее Мира, в том-то вся и фишка - вся эта ваша Очевидная Магия по сути своей насилие как оно есть.

Грабли четвертые, "сюжет". Господи. Ехо накануне Войны за Кодекс - это кипящий котел, где все друг с другом знакомы столетиями, есть сложные системы вида "кто к кому как относится и кто у кого корову, девушку и послушника увел". Рисуете шестеренку с Великими Магистрами, чертите линии, кто с кем на ножах, придумываете почему (если в тексте прямо не объяснено), разрешаете боевые спеллы на поражение И мощные защиты, а потом уходите пить кофе. Все, никакого сюжета не надо, игроки сами все сделают! Так ведь нет, с упорством, достойным лучшего применения все придумывают какой-то сюжет, который вроде как должен заставлять всех на игре двигаться.
Я не знаю, может, это потому, что мастера не доверяют своим игрокам? Типа, если им не придумать сюжетика, то они и сядут на задницу ровно, а потом будут на мастеров гнать?.. нет, ну все возможно. Но тогда...

...тогда грабли пятые, "идейное наполнение". Качество сюжета.
Потому что ребят, океюшки, у нас есть сэр Макс. Из чего состоит сэр Макс? Сэр Макс состоит из безответственности в самом базовом понимании слова. Не в том смысле, что он не думает, чем его поступки обернутся (хотя, конечно, он не думает). И даже не в том, что он творит вещи, за которые он же гонит на окружающих (хотя и этого у него не отнять, у лапушки). Дело в том, что Макс принципиально отказывается от позиции "я что-то сделал", и прячется за позицию "это со мной случилось". Это не Макс выучился плеваться ядом, это его прокляли. Это не Макс выучился кидать Смертные Шары, это его Шурф заставил научиться (и это не Макс добился того, что его шары работают на самом деле...), и он же распространяет эту позицию на всех окружающих. Это не компания подростков пошла и по сути убила нескольких старых Магистров (да, да, там не было трупа; знаете, в барраярском цикле Буджолд был эпизод про покушение на Иллиана, и там эта отмазка не прокатила), а это их жажда волшебных чудес не дала им сдержаться. Вот это вот все. Макс сам по себе не отвечает даже за выполнение его собственных желаний и за спасение его собственной шкуры, он просто сидит и пьет камру, а все само собой случается.
Так вот, это очень простая и удобная позиция. Просто она очень не нравится мне лично, но тут уж как, на хлеб не намазать. Фишка в том, что то, что работает у сэра Макса, на которого работает примерно пять роялестроительных комбинатов, вовсе не обязательно работает у всех прочих. Насколько мы можем судить по канону, там чудеса не "случаются", там совершать чудеса - это тяжеленная работа у большинства людей. Этому столетия учатся и потом применяют по мере выученного.
И если есть в мире Ехо момент, где это встает ребром, так это как раз эпоха Войны Кодекса. Там жестко встал вопрос - имеет ли маг быть безответственным, имеет ли он право не думать о последствиях, имеет ли он право относиться к миру так, как сэр Макс? Имеет ли он право вставать в позицию, когда все, что он делает - это не он делает, а это "так случается"? В каноне этот спор выиграл Магистр Нуфлин, который, при всех его недостатках, считал, что нет, не имеет. И я раз за разом езжу на игру по Ехо, чтобы там был поставлен именно этот вопрос, вопрос столкновения призвания мага и ответственности мага, и поиск баланса между этими крайностями. И раз за разом именно эту тему хоронят в "сейчас мы придумаем какой-нибудь няшный квестик, в результате которого Сердце Мира волшебным образом само собой починится, и все будет Как Раньше".
Да, я знаю, на игре магистр Эшла сделал так, что люди стали уставать от Очевидной Магии. Спасибо, магистр Эшла, вы сделали так, что вопрос ответственности был снят с повестки дня; все "случилось как бы само собой".
Да, я знаю, на игре Сердце Мира нужно было заменять в результате некоей работы. Там происходила некая Игра, и все такое. Но когда у вас нет правил, и результаты этой самой Игры определяются чувством прекрасного (читай, мастерским произволом) мастерской группы, всю эту работу можно смело спускать в унитаз и кидать монетку.
На той же игре можно было сделать любой другой сюжет. Можно было запустить на игре анавуайну, в конце концов! вот вам и необходимость выбирать. Магистр Нуфлин, Ваше Величество - будем массово применять Белую Магию сто какой-то там ступени, и спасать горожан? Или оставим их утекать заради эсхатологии? Это был бы вопрос - и оставалось бы пространство для того, чтобы заниматься излечением анавуайны. Это ведь так, сходу.

Кроме этого, у меня, конечно, еще остается ряд претензий к превращению меня в леди Масу, но это уже послужило для меня некоторой иллюстрацией, не более.
Мизансцена. Утро субботы. Ночью прошла гроза, и у меня зверски раскалывается голова. Ко мне поднимается игротехник и сообщает - "ты проснулся женщиной". Все, больше мне не сообщают ничего.
А мне, знаете, интересно. Я - магистр Ордена Семилистника. Я заснул в самом защищенном месте Ехо. Я обладаю очень неплохим набором знаний и умений. Я осматриваю себя. Как это так получилось? Что это значит, "проснулся женщиной" - это значит, что мне тушку поменяли, или это влечет какие-то последствия с характером, способностями, подходом к магии? А что будет, если я просто поколдую и сменю пол обратно, такая магия в Ехо есть? А что будет, если я выпью "Дивную половину"? неееет. Если это рассказать, видимо, не получится сюжета!
По сравнению с этой, с позволения сказать, "начиткой" бытовые мелочи с "а теперь мне надо за разумный срок сделать из моего персонажа барышню, имея на старте из реквезита примерно ничего" - мелочи и есть. В конце концов, мастера нашли мне парик, а леди Руата - бусы, так что так и ходил я.

В общем, не могу сказать, что мне как-то ну очень плохо. Съездилось и съездилось, замечательный Семилистник был, славная Ледяная Рука (с которой мы обсуждали вопросы ограничения магии), очень милый трактир, вот это все. Я даже поговорил о жизни и магии с Водяной Вороной.
Но после того, как выяснилось, что сейчас кто-то там выиграет какую-то там Игру, и в связи с этим он "заменит собой Сердце Мира" (что бы это ни значило - в смысле, что это вообще значит на практике? вот теперь Сердце Мира - бывшая женщина Семилистника, и что? у нее откуда-то возьмется достаточно силы, чтобы кормить ею весь Мир? а откуда, простите, это вот так возьмется вдруг?), мне просто стало не о чем играть.

@темы: Игры, в которые играем мы

---

Как оправдывали обезьян

Время действия - 1925 год.
Место действия - город Дейтон, штат Теннесси, США.
Жил да был простой школьный учитель, Джон Томас Скоупс. Родился в 1900 году, в Кентукки. Учился в Иллинойсе, по образованию - юрист, в 1924 году переехал в Теннесси работать в школе футбольным тренером. Ну и заменял порой - все-таки образованный человек, с высшим образованием - заменял порой школьных учителей. И никто б, конечно, его не знал, если бы не Джон Вашингтон Батлер.
Джон Вашингтон Батлер родился в 1875 году в штате Теннесси, в 1922 году пошел избираться в Палату Представителей штата, выступал там за права фермеров и волновался по поводу школ. Почитатель - в общем-то, их довольно много таких было, почитателей - Уильяма Дженнигса Брайана.

У. Д. Брайан, конечно, один из самых интересных людей в этой истории. Родился в Салеме, штат Иллинойс. Получил домашнее образование, потом - университет, юрист, член литературного общества. Его супруга, Мэри Элизабет Бэйрд, тоже, кстати, была юристом и помогала мужу с речами и выступлениями. В 1890 году Брайан избрался в Палату Представителей США, от Демократической партии. На всякий случай, Демократическая партия тех лет - совсем не то же, что сейчас, тогда она выступала на платформах популизма, экономического либерализма и социального консерватизма, а современная политическая программа, опасно граничащая с социализмом, пришла с Рузвельтом в тридцатых. Короче, в 1890 году Трамп бы избирался от Демократической партии. В 1896 году Брайан впервые баллотируется на пост президента США.
Он пытается избраться на популистской платформе. Демократическая пресса его не любила так же, как и республиканская, ему ставили в вину, что демократическая платформа в партии уступает место популистской, это не нравилось пресловутому истеблишменту. Брайан плевать на это хотел. Ключевым пунктом его программы была инфляция доллара и введение серебряного стандарта (да, он считал, что инфляция доллара - это хорошо, а не плохо, и у него были причины так считать). Он очень много говорил, выступал с последовательно прохристианских позиций, пресса выставляла его религиозным фанатиком, который разнесет экономику в клочья, короче, выборы 96-го выигрывает МакКинли.
В 1898 году США подралась с Испанией. Брайан был последовательным пацифистом, но ему не нравилось и отношение испанцев к Филиппинам, он выступал за демократизацию. Он поддержал Парижский договор, по которому США получили кучу испанских владений - включая Кубу, Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины, но потом перешел к обличению империализма - когда понял, что республиканская администрация не торопится давать Филиппинам независимость. В 1900-ом к его программе помимо социального популизма и серебряного стандарта добавился антиимпериализм. Но в США, несмотря на спорные этические реакции о той войне, были слишком сильны настроения вида "кубанаша" и "филипинынаши", так что МакКинли в 1900 переизбрался. Куба получила независимость (при условии сохранения за США одной из баз, а также права вмешательства в личные дела) в 1902 году, Филиппинам пришлось ждать 1946-го. Популисты в результате Испано-Американской практически исчезли с федеральной сцены (и вернулись только в двадцатых), так что в 1904 году от демократов избирался Элтон Паркер. Но противником его был Теодор Рузвельт, и вариантов там не было вообще никаких.
На протяжении восьми лет он выступал. Он вообще очень много говорил, говорил красиво, говорил о разном. Говорил о социальной справедливости, об обязанности государства обеспечивать базовый уровень услуг, говорил обо всем том, чем потом, в тридцатых, Рузвельт (уже ФД) будет спасать США. Но в 1908, когда он избирался против Тафта, он выступал уже не столько по своей программе, сколько против программы республиканцев, и это тогда не сработало.
В 1913 году, в администрации демократа Вильсона, он был госсекретарем. На посту госсекратаря, как ни крути, он оставлся таким же последовательным пацифистом - это с учетом, напомню, что в 1914 началась ПМВ - убеждал американцев не путешествовать английскими кораблями, боролся с кредитованием Антанты Штатами, уговаривал Вильсона выступать нейтральным посредником в войне. В 1915-ом, после того, как США объявили блокаду Германии в ответ на утопление "Лузитании", ушел в отставку, написав "почему нас так волнует, что несколько людей утонуло, если мы готовы уморить целую страну голодом?". Поддержал все-таки Вильсона на выборах 1916-го. После объявления войны попытался записаться в армию (потому что, хоть и был пацифистом, как он писал, хотел разделить со страной ее тягости), но ему было 57 лет, и из этого ничего не вышло.
Выступал за Сухой закон, против наркотиков, за эмансипацию женщин. Вообще, судя по всему, действительно был - в областях, где у него были принципы, конечно - очень принципиальным, плохо шел на компромиссы, так себе умел изворачиваться. Пока работала политика громких речей и привлечения "простого человека", все было хорошо, стоило ситуации усложняться - и Брайан оставался не у дел. Несмотря на громаднейшее влияние на Демократическую партию, он никогда не занимал федерального поста, кроме как госсекратрем два года, и всего четыре сенаторских года в самом начале карьеры.

При чем же тут эта яркая личность? При том, что У. Д. Брайан был последовательным и принципиальным противником дарвинизма. Во-первых, он был убежденный американский христианин начала двадцатого века, он предпочитал верить, что у Вселенной есть Создатель и Администратор, и на том стоял. Во-вторых, он терпеть не мог социал-дарвинизма, говорил, что дарвиновская теория, которая утверждает, что за любым развитием стоит ненависть и конкуренция - это готовый рецепт бедствия для любого общества. Кивал на немцев и говорил - вот вам культура, построенная на этих вот идейках, как, нравится ли. Убедившись, что выпускники колледжей (будущая элита) по статистике часто теряют веру, перепугался и запустил большую антидарвинистскую пропаганду. А оратор он был отменный, и весьма популярный, особенно на Юге.

Одним из почитателей Брайана был, как уже поминалось в самом начале, Батлер. Батлер проникся и, в 1925 году, предложил и пробил через заксобрание Теннесси так называемый Акт Батлера, "Будет нарушением закона, если любой преподаватель любого университета или школы, содержащихся полностью или частично за счёт штата, будет преподавать любую теорию, отрицающую историю Божественного Творения человека, как тому учит Библия, и вместо этого преподавать, что человек произошёл от низших животных." Вообще-то, Батлер, как он сам же потом признался, ни черта об эволюции не знал, он просто читал листовки, в которых утверждалось, что христианство и мораль - ложь, что миром правит сила и Его Величество Естественный Отбор, и они как-то не очень ему нравились; так что, думал он, мы просто примем закон, его будут соблюдать, и об эволюции можно будет не волноваться.
Ирония, кстати, была в том, что официальным учебником в штате был "A Civic Biology: Presented in Problems", в котором была глава об эволюции. Таким образом, штат Теннесси прямо требовал от учителей, чтобы они нарушали закон штата Теннесси. Ну да ладно, кто, в конце концов, в Палате Представителей Теннессии читал школьные учебники.

Но, однако же, дело никого особенно не трогало. Просто нездорово возбудились либерасты. Либерасты эти назывались (и называются, кстати, до сих пор) ACLU, American Civil Liberties Union. Эти люди занимались тем, что находили где-нибудь в Штатах угрозу правам и свободам, после чего боролись с этой угрозой в судах. Если судебных дел не находилось, они их создавали. Они выступали за свободу слова, за эмансипацию женщин, за права цветных, за права рабочих. Так и в Теннесси - они пообещали защищать всякого учителя, который пойдет за нарушение Акта Батлера под суд.
Такой учитель нашелся - и это был Скоупс. Вообще-то, Скоупс не то чтобы даже нарывался - это должно называться иначе. Поскольку юридические издержки оплачивал ACLU, он не рисковал вообще ничем, кроме шанса получить в обмен на пост школьного футбольного тренера всеамериканскую известность. В итоге он сам убеждал студентов свидетельствовать против него. Короче, когда его арестовали, ACLU немедленно притащила в маленький городок на Юге совершенно звездную команду.

Одним из ярчайших адвокатов, работавших с ACLU, был Кларенс Дэрроу.
Кларенс Дэрроу, 1857 года рождения, Кинсман, штат Огайо. Чудовищно могучая родословная, предки воевали еще в Войне за независимость. Отец Дэрроу был упорным аболиционистом и вольнодумцем, мать - защитница прав женщин и суфражистка "первого призыва". Дэрроу год проучился в колледже, но в США случился финансовый кризис, и он ушел работать учителем. После трех лет работы, посещения лекций вольнослушателем, самостоятельного изучения права, задолбал этим геройством свою семью, которая заставила-таки его поступить в колледж. Отучился в колледже год и решил, что реальная работа даст ему знаний куда лучше, и ушел работать в юридическую контору.
Начинал он как местный адвокат в небольшом городке, но юрист Дэрроу оказался хороший, карьера пошла в гору, сначала город крупнее, потом - два года в юридическом управлении Чикаго, потом - корпоративный юрист Chicago and North-Western Railway Company. Когда в 1894 году железнодорожники устроили большую стачку, и власти арестовали ее, стачки, лидера, Юджина Дебса - именно Дэрроу Дебса защищал. Источники разнятся, одни пишут, что он уволился специально, чтобы защищать Дебса, другие - что уволился Дэрроу независимо. Так или иначе, одно дело Дебса Дэрроу даже выиграл, а выиграть их все было свыше сил человеческих.
Дэрроу стал одним из крупнейших адвокатов США по делам гражданских прав и свобод. Кого он только не защищал - убийц, шахтеров, железнодорожников, бомбистов. Защищал и двух юных отморозков, ни за что ни про что грохнувших четырнадцатилетнего парня, из соображений скуки; защищал не от наказания вообще, от смертной казни. Вообще потому что не любил смертную казнь, а отморозков держал за психов, а психов не казнят. Его речи на этом суде, дело Леопольда и Лоеба, вошло в золотой фонд американской юридической практики.
Вообще-то, он не очень хотел защищать Скоупса - не потому, что не хотел его защитить, а потому, что опасался, как бы дело с его участием не превратилось в фарс. Но в итоге приехал-таки. Со стороны обвинения выступал Брайан.

Дело освещалось с чудовищной силой. Одним из ведущих журналистов, ведших дело, был Генри Луис Менкен.
Г. Л. Менкен - еще одна влиятельная фигура США начала двадцатого века. Родился в Балтиморе, штат Мэриленд, в 1880 году, в семье фабриканта. В возрасте девяти лет прочел "Гекельберри Финна" и пропал. Отучился в школе, три года отпахал на папиной фабрике, а с 1899 года ушел в журналистику. Очень неоднозначная личность.
Поклонник Ницше, приятель практически всех влиятельных фигур в культуре своего времени, один из виднейших литературных критиков своего времени. Позже, уже в тридцатых, дал путевку в литературную жизнь эмигрантке из СССР Алисе Зиновьевне Розенбаум, более известной как Айн Рэнд. Защитник Драйзера. Писал гадости про всех, особенно не любил религию. Автор многотомного труда "Американский язык", вполне научного. С одной стороны, элитист и противник демократии (ну как, противник; он считал, что демократии не существует, а существует только борьба элит, под демократию маскирующаяся), с другой - противник расизма, терпеть не мог весь бред про "достоинство англосаксонской расы", который так защищали американские расисты. Защитник германских евреев с 1938 года, требовал от Рузвельта открыть для евреев границу.
Тот еще типажик, короче. Если и был человек, которого показывать присяжным на этом деле не стоило, так это Г.Л.Менкен.

Сам суд был довольно простым, но ну очень громким. Сноупс не отрицал нарушения закона - кстати, вообще-то, его было бы очень трудно доказать, и есть причины считать, что никого он эволюции не учил. Дэрроу давил на то, что Библию не следует понимать буквально и на то, что она слишком неоднозначна, чтобы быть основой для юридических требований, судья требовал, чтобы речь шла о сути дела и виновности Сноупса или неправомочности закона (а не отношения к научной истине; установление научной истины, по мнению судьи Раульстона, в полномочия суда не входило). В итоге суд признал Сноупса виновным, назначил ему штраф в сто баксов и отпустил с миром.
Защита отаппелировала к Верховному Суду Теннесси. Верховный Суд Теннесси не согласился ни с одним доводом по сути дела, но отменил приговор, придравшись к технической формальности - присяжные не назначили сумму штрафа, а судья, по законам, не мог требовать штрафа больше 50 долларов (какой штраф за нарушение акта Батлера назначить было нельзя). Это значило, что подавать апелляцию еще выше, в Верховный Суд США уже было нельзя за отсутствием судебного дела. Позиция Верховного Суда Теннесси была проста и понятна - "Никакой нет пользы от продолжения этого стремного дела", всем было понятно, что никакой общественной опасности Сноупс не несет, а репутацию штату дело портило чудовищно. Менкен рисовал их, как тупых фанатиков, и это, конечно, Теннесси не нравилось. Но поделать было нельзя ни-че-го.
В итоге Акт Батлера отменили уже в 1967 году, когда за его нарушение выгнали с работы Гэри Скотта. Больше случаев его применения мне не известно.
Дело Скоупса, спасибо освещению везде, стало детонатором для очень больших споров как среди юристов, так и среди американских христиан; в конце концов, надо же решить, как мы относимся к концепции дарвинизма. В общем-то, репортажи Менкена и последующие культурные воплощения этой истории, привели к тому, что на юридическом уровне устанавливать креационизм в Штатах никто больше не пытался.

Спустя пять дней после того, как дейтонский суд присудил Скоупса к штрафу в сто долларов, У. Д. Брайан умер во сне.
Когда кто-то сказал Дэрроу, что Брайан умер от сердечного приступа, Дэрроу, зная о любви Брайана покушать, ответил - "к черту сердце, это был разрыв желудка".
Менкен, узнав об смерти Брайана, радостно сказал Дэрроу - "мы прикончили сукина сына".

@темы: САСШ, Пересказ википедии, История